предпочитаете?
— Тот же, что у Вали.
— Я, извините, не знаю, чем работает ваш коллега. Подождите минутку…
Он взял телефон, набрал номер. Спустя действительно минутку вышла некая личность с портфелем, подала этот портфель бородачу и удалилась.
— Вот, выбирайте, — открыл он портфель.
— Многочисленное оружие, находящееся там меня не привлекло. Представить себе не мог, что буду охотиться на человека с пистолетом в руках. Хотя пистолет еще грелся за пазухой. К тому же я все больше возвращался к мысли о Харькове, о загранице. Ведь ни раненому Валентину, ни этому бородачу ничего обо мне неизвестно. А нынешняя моя внешность не дает ни малейшей информации о моем нормальном облике. Никаким гримом не сотворишь такое безобразное чудище. После баньки, парикмахерской и магазина одежды меня ни одна собака не узнает.
— Возьму это, — сказал я, вынимая уже привычный фонарик.
— Одноразовый, — сказал бородач.
— Знаю.
— Сейчас пришлю наводчика, — сказал бородач, выбираясь из машины. Он же — контролер. Деньги передам с ним.
Он ушел, а я срочно приложился к бутылке. Какой еще контролер? Они что — следить теперь за мной будут? Так мы не уговаривались.
Наводчик оказался развязным, вихлявым каким-то мужичком с буденовскими усами. Он ввинтился на сидение, протянул длинную руку и представился:
— Леха.
Я его руку не принял и представляться не стал.
Он ничуть не обиделся, вытащил бумажный кирпич:
— Это вам. Поедем сейчас или у вас какой-то план?
Небрежно сунув тяжелую пачку за пазуху, я спросил:
— Водить умеешь?
— Спрашиваешь!
— Садись.
Я напряженно думал, как от него избавиться…
И вот так, думая о том, как избавиться, проснулся в поту и соплях с ужасно заболевшей головой.
То что голова болит, то естественно. Но сны не из моей биографии — это что? Неужели когда-то читал этот бред? Про невольного киллера? Али сам сочинил в расслабухе?
А что — думал о том, как быть с КГБ без навыков Боксера и мозг облек эти думы в такую — художественную форму. Вполне может быть. Но с поправкой на время действия. Нынче не совсем та Москва, как в моих видениях…
Глава 43
Под утро второй ночи сон повторился. И именно с того места, с которого прервался.
Серый рассвет никак не мог пробиться на Столярный переулок. Баня краснела в неоновых просветах фонарей, иномарки отдыхали у тротуаров, как совершенные хищники. Еще недавно я не имел сигаретки, а ночевка в подъезде представлялась мне идеалом.
Мы остановились напротив педучилище, в стороне от бани. Там, где и стоял в прошлый раз несчастный киллер, которому я по нелепой случайности засадил пулю в легкие.
Тело второй моей жертвы уже убрали. Несомненно, он был не единственным наблюдателем. Кто же будет наблюдать за мной? Ни этот ли, буденовец⁈
Мы заглушили мотор. Вихлявый беспрерывно болтал, но я не прислушивался. Я старательно прикладывался к бутылке, пытаясь думать. Безмятежное пребывание бомжом основательно отучило меня от этой процедуры.
Двери бани то и дело открывались, выкладывая на тусклый асфальт сияющие полотнища света. Владельцы лакированных зверей иностранного производства завершали ночь утех.
— Его машина вон там. Джип «форд». Скоро он должен выйти. Он обычно в это время уходит. И несколько часов отсыпается. Адрес записать или так запомните?
Я покосился на вихлявого. Не сказать, как раздражал он меня. Особенно его усы.
— Вот, вот. Выходит. Два охранника с ним, третий открывает машину.
Моя потенциальная жертва отличалась мелкой конституцией. Этакий подросток в дорогом пальто до пят. Лицо его я толком разглядеть не мог. Интересно, как собирался его грохнуть мой предшественник, если ручка с фонариком подразумевают близкий контакт. Вряд ли они могут стрелять на таком расстоянии? По крайней мере, убойно. Или у него было что-то более основательное.
— Ну все, я вас оставляю. Адрес повторить?
Вот чего я не ожидал. Как оставляет? Какой адрес?
— Повтори, — сказал я.
— Калашниковский проезд семь. Там домик всего на две квартиры. Не забудьте, что время у вас не много. Чао.
Буденовец вывинтился из машины и, словно призрак, растворился в полумраке.
Зрение у меня последнее время пошаливает. Но слух еще со времен службы радистом прекрасный. Я слышал в открытое окошко его чавкающие по слякоти шаги, потом хлопнула дверца. На ту сторону он не переходил, по эту сторону находится всего три машины. Скорей всего он в третьей. Да ему, наверное, и не нужно скрываться. Скорее всего, эти наблюдатели предусмотрены договором? Впрочем, откуда мне знать. Мне избавиться от него надо.
Я продолжал сидеть на месте пассажира, остро понимая, что следует вылезти на улицу. В моем бродяжьем облике находиться в дорогой машине просто опасно. Тем более, что наблюдается некое оживление, разъезжается народец.
Я все высматривал третью машину с буденовцем, поэтому не заметил подошедшего и напугался до икоты.
_Эй, болезненный, — сказал некто в форме гражданской авиации и потряс меня за плечо, — хорош дрыхнуть, работать надо!
Я открыл глаза и обнаружил у кровати надоевшего куратора из Конторы.
— Ах чтоб тебя, — сказал я в сердцах, — такой сон прервал!
— Про сны — это к психиатру. А у нас к тебе срочное задание.
— Так я же еще больной. И ходить плохо могу, голова кружиться.
— Все учтено. Объект в соседней палате. Так что только алиби себе организуй. Если какие приспособы нужны, то я принесу, но желательно, чтоб и намеков не было на принудительную смерть. Вот ампула от состава которой сердце враз остановиться. Достаточно добавитьчай. Но приемы остаются за вами, мы не навязываем способ.
— Ладно, ампула меня устроит. Иди уже…
Я закрыл глаза, надеясь вернуться
