— Вы здесь! — воскликнул Альер и встал со своего места. Только он один побрился сегодня утром и выглядел подчеркнуто опрятным. — Признаюсь, я и не надеялся на это, Жолио. Где фон Галбан и остальные?
— В пути. Я приехал прямо из Дордонь. Я оставил жену в санатории, который вы нашли.
— Бедная женщина, — произнес Сумасшедший Джек. — Жуткий кашель. Туберкулез?
Жолио кивнул:
— У вас уже есть план?
— Да, есть. Я привожу сюда судно, пока вы и Альер сторожите емкости и ждете подкрепления. «Брумпарк» выходит на рассвете, капитан никого ждать не будет. Надеюсь, ваши ребята справятся.
— Где вода? — спросил Жолио.
Той страстной ночью он ни разу не вспомнил о поводе своей поездки, и так и не спросил Нелл, надежно ли она спрятала его драгоценный груз. Теперь он очнулся от своих снов, и ему казалось, что та ночь ему лишь привиделась.
— Именно по этой причине мы устроили наш Военный совет на кухне, — тихо сказала Нелл. — Пойдемте. Я покажу.
Она зажгла масляную лампу и провела их через дверь в дальнюю часть кладовой.
— Все погреба в Луденн связаны между собой под землей. Эти ступеньки ведут в главный погреб замка, где мы храним бутылки, которые не собираемся продавать, те, которые были положены туда отцом и дедом Бертрана.
— А портвейн есть? — вдруг с интересом спросил Сумасшедший Джек.
— Почти нет. Зато есть очень хороший «Лафит», — ответила Нелл сухо. — Если нам повезет этим вечером, я открою одну бутылочку. Джентльмены?
Они последовали за одиноким светом ее лампы вниз, в сводчатые недра замка, холод тут же пробрал Жолио до костей. Они шли вперед, проходя одну темную нишу за другой, наполненную пыльными бутылками. Один раз им встретился отпечаток следа чьей-то ноги, и Жолио представил себе мышь и ее нору среди урожая пятидесятилетней давности. Тишина и спертый воздух напомнили ему склеп, и он понял, почему Нелл любила Луденн, почему он имел священную власть над ней. Это был ее храм, ее хлеб и вино. В ее занятии с ним любовью прошлой ночью тоже был свой ритуал, подумал Жолио, они не говорили об этом, но оба понимали, что это могло быть в последний раз.
Неожиданно коридор стал шире, свет фонаря стал ярче.
— Это выход из бродильни, — сказала Нелл. — Он соединяется с туннелем, ведущим из дома. Если мы пойдем дальше, впереди вы увидите ворота шлюза.
Массивные бочки, пахнущие поджаренным хлебом — Жолио узнал новое дерево, за которое она заплатила целое состояние, чтобы привезти их из Парижа. Из-за рядов бочек доносился шум реки. Спуск вел к люку с железной решеткой.
— В устье бывают приливы и отливы, — сказала Нелл. — Эти ворота могут быть открыты только при низком уровне воды. И поэтому вам надо подождать до темноты.
— А мои емкости? — спросил Жолио.
Она повернулась и посмотрела на него, ее лицо было неподвижно.
— Упакованы в солому. Я велела Анри открыть две бочки и спрятать их там. Он запечатал крышки, так что никто не догадается. Мы сможем скатить их вниз по холму прямо на судно к Джеку, когда он приведет его сюда.
Жолио кивнул.
Теперь им оставалось только ждать.
Он провел большую часть дня за сочинением писем детям, надеясь, что кто-нибудь сможет их доставить.
Сумасшедший Джек исчез на своей зеленой «Симке», уехал в Бордо, но Альер бродил вокруг замка, вступая в беседы с остальными постояльцами Нелл — евреями из Голландии — и подробно обсуждая творчество Шуберта. Жолио заметил, как взгляд Эли Лёвена повсюду следовал за Нелл, даже когда вежливо слушал Альера, вцепившись пальцами в инструмент, и Жолио подумал: «Ну вот. Еще один повержен».
Он отправился погулять среди виноградников и нашел детский домик для игр, сделанный из двух плоских камней и сломанных бочарных клепок. Внутри сидели мальчик и девочка, приехавшие с голландцами, и которые уже вполне сносно говорили по-французски прожив всего несколько недель в Луденне. Жолио сплел для девочки венок из маргариток и покатал мальчика на спине. Были слышны взрывы бомб и грохот орудий, доносившиеся с юга недалеко от Бордо, и удивлялся спокойствию детей.
Ближе к вечеру, пока не стемнело, он спустился к реке, чтобы проверить, если ли прилив. Он был поражен, увидев, сколько кораблей собралось на реке Жиронд, целый флот, и заметил среди этой массы одно маленькое судно, у руля которого стоял Сумасшедший Джек.
Жолио побежал к причалу Луденна.
— Держи, приятель, — позвал его граф.
Он выглядел как настоящий пират, его татуировки были особенно заметны в свете заката, а за ремень его брюк были заправлены пистолеты. Он широко улыбался, получая удовольствие от своего приключения, которое нравилось ему больше, чем любая другая служба на передовой. Жолио схватил веревку. Он провел достаточно много времени на каникулах в Бретани и знал, как вязать морской узел. Уровень воды теперь был настолько низким, что док находился на уровне плеча англичанина.
— Фон Галбан приехал? Моро и русский?
Жолио покачал головой:
— Они могут и не приехать. Слишком много немцев между нами и Оверном.
— Это как ловить рыбу в бочке, — радостно согласился граф. — Давай-ка откупорим бутылочку вина Нелл, а потом погрузим воду, ладно? Прилив будет низким.
Они пошли к темнеющему силуэту замка, Жолио старался не отставать от графа.
— Я знаю Нелл уже чертову кучу лет, — признался Сумасшедший Джек. — Мы выросли вместе. У нас были веселые дни. Я был на ее свадьбе с Бертраном, хотя после мы не виделись. Что я хочу сказать, Жолио: она рассказал мне о тебе.
— Рассказал тебе что? — спросил он.
— Что ты для нее, как пламя для мотылька, самое опасное, что с ней когда-либо случалось, что-то вроде того. У нее к тебе страсть, что ли. Я подумал, что ты должен знать.
— Спасибо, — с трудом произнес Жолио. — Я тоже знаю Нелл очень давно.
— Я полагаю, ты не пользовался еще своим влиянием на нее? Заставишь ее сесть на «Брумпарк», когда он придет? Мне не по себе от того, что приходится оставлять ее немцам. Может случиться самое худшее.
— Если бы я мог хоть как-нибудь на нее повлиять, — ответил Жолио. — Я бы убедил ее остаться здесь навсегда.
— Понятно, — сказал граф. И они пошли к дому молча.
* * *
Ужин уже заканчивался — Анри удалось поймать несколько кроликов, и повар потушил их в вине — когда все замерли, прислушиваясь к звуку приближавшихся машин.
— Фон Галбан, — Жолио сорвался со своего места и бросился следом за Нелл в гостиную.
Она стояла в дверях, когда первые немецкие машины остановились у входа, и из одной из них, вдыхая сладкий ночной воздух, вышел Спатц.
Он поднял руку и улыбнулся.
