освобождает мои волосы из захвата. – Знаешь, во что я верю, мо крау?
Нет. Во что? – спрашиваю я, погруженная в самобичевание.
Я верю, что твое сердце привело бы тебя обратно ко мне.
Ты слишком сильно доверяешь моему сердцу, – ворчу я.
Ты не только моя пара, но и мой ворон. Не вернись ты ко мне из-за уз, ты бы вернулась из-за своего наследия.
Ты в самом деле думаешь, что Энтони рассказал бы мне о моем наследии? – Насмешка придает моему голосу истерические нотки.
Я думаю, что твое любопытство побудило бы тебя искать ответы самостоятельно. А также я думаю, что Котел не сделал бы нас парой только для того, чтобы мы лишились друг друга.
Именно так он поступил с моими родителями.
Не Котел разорвал их связь, Фэллон; ее разорвала Мериам.
Я глубоко вздыхаю.
Немного удачи, и Котел вернет Дею твоему отцу.
Ты не веришь в удачу.
Но веришь ты. Можешь поверить за нас двоих?
Еще один вздох вырывается из легких и поднимается к горлу.
За нас троих.
Я хмурюсь.
Троих? Ты высидел птенца в мое отсутствие?
Улыбка прорезает его тьму.
Нет, Биокин. Это будет твоей задачей. Я же только внесу семя в твою утробу.
Хотя тема беседы печальная, при упоминании семени Лора тело охватывает жар.
Под третьим я имела в виду твоего отца.
Мой пыл мигом тухнет. Я оглядываю рынок в поисках упомянутого ворона, однако среди перевертышей его нет.
Куда он делся?
Сказал, что хочет полетать.
Может, я ошибаюсь, но почти вижу, как он парит над океаном, пытаясь разглядеть ярко-розового змея. Боги! Моя мать – змей.
А мы – птицы.
А ведь действительно.
Рядом раздается покашливание. Я заглядываю через плечо Лора и вижу Габриэле.
– Извините, что прерываю. – Он коротко, но мило мне улыбается. – Рад видеть тебя снова, Фэллон.
– Я тоже рада тебя видеть.
– Не думала, что мы встретимся, да?
– Я никогда не теряла надежды, что выберусь.
– Я имел в виду… – Он затягивает кожаную ленту, которой завязал свой… весьма короткий хвостик. – Ну помнишь пророчество Бронвен о том, что я отдам Котлу душу до следующего полнолуния? Луна во всей красе, а я все еще жив.
У меня округляются глаза. Я не забыла о трагичном предсказании, просто потерялась во времени.
– Это… Как хорошо, что она ошиблась.
Он вздыхает:
– Она все еще видит, как я умираю от меча Таво.
– Что ж, я верю, что мы все хозяева своей судьбы. – Я перевожу взгляд на Бронвен, которая сидит за одним из общих столов и слушает Юстуса, который обводит кончиком пальца чернильные круги на ладони.
Хотя Бронвен – человек тяжелый и у нее жесткий подход к делу, часто граничащий с жестокостью, она искренне печется о судьбе своего народа.
Как и я.
Стала бы я отправлять кого-то в логово дьявола без объяснений?
Нет.
Прощена ли она?
Тоже нет.
И не думаю, что я когда-нибудь смогу ее простить. Но Бронвен и не производит впечатления человека, который нуждается в прощении.
– Морргот, Юстус хочет увидеться с сыном. Можно отвести его в покои Лазаруса? – Должно быть, Лор посылает в сознание Габриеле невнятные образы, поскольку на его лбу образуются складки. – Бронвен видела, как меня пронзает генерал-фейри.
Я перевожу взгляд с мрачной фигуры своей пары на бледную – Габриэле.
– В чем дело?
Серые глаза Габриэле становятся темными, как грифельная доска.
– Я буду с ним осторожен. – Коротко кивнув, он шагает обратно к Юстусу.
Лор, ты сказал ему, что Юстус его убьет?
Предупредил, чтобы он не поворачивался к нему спиной, только и всего.
Зачем Юстусу ему вредить?
Потому что он безжалостен и не остановится ни перед чем, чтобы заполучить желаемое. И он генерал фейри.
Бывший генерал. – Мои ладони ложатся на бедра. – Кроме того, какой у него мотив убивать Габриэле?
Я же не настаиваю. Просто предупредил Габриэле, и, насколько мне известно, осторожность еще никому не навредила.
Боги, ты рисуешь Юстуса настоящим мерзавцем.
Он связал себя с ведьмой, чтобы использовать ее магию. Он прятал тебя от меня под гребаной землей несколько недель! Я понимаю, что ты ищешь в людях лучшее, птичка, но постарайся не упускать из виду худшее, потому что даже самым святым не чужды грехи.
Лор прав. Тем не менее возникает ощущение, что он создает напряжение между двумя фейри. В военное время и так сложно сближаться с людьми, а когда тебе говорят, что кто-то хочет тебя прикончить, так и вовсе невозможно.
– Юстус Росси, – произношу я вслух. – Требую выполнения одной из сделок: не убивай и не навреди Габриэле Мориати.
Должно быть, дедушка почувствовал укол от заявленной сделки: его брови ползут на лоб, а взгляд голубых глаз впивается в мои.
– Ну вот. Доволен, Лор?
По нашей мыслесвязи эхом разносится вздох.
Может, сложим оружие и отправимся отдыхать, мо кра? – Его руки-тени проскальзывают под моими руками и обхватывают талию. – Мне отчаянно необходимо стянуть с тебя это грязнющее платье.
Он проводит призрачным носом по моей щеке, вызывая мурашки по всему телу.
А мне отчаянно необходимо объединить всех твоих воронов.
Мне не нужен пятый ворон, чтобы доставить тебе удовольствие, Фэллон.
Не поэтому я хочу его найти. – Его пальцы путешествуют по моему позвоночнику, и я вся дрожу. – Скажи, где твой ворон, и я немедленно отправлюсь с тобой в спальню. – При виде того, как он упрямо сжимает губы, добавляю: – И сегодня я больше не стану поднимать вопрос о его спасении.
Он покоится в Филиасерпенс.
В Филиасерпенс? – На губах расплывается улыбка. Я-то ожидала, что его ворона утащили в туннели под Изолакуори. – Почему ты так не хотел говорить мне, где он находится?
Потому что, Фэллон, Филиасерпенс настолько глубокий, что даже фейри не способны добраться до дна.
Хорошо, что я шаббинка.
Боюсь, даже шаббины не могут погрузиться настолько глубоко без вреда для организма.
Моя улыбка увядает.
Я бессмертна, Лор.
Бессмертна, но не неуязвима. Я не пожертвую твоим слухом или зрением, или Морриган известно, какой еще орган может пострадать, ради спасения ворона, который мне не нужен.
– Не нужен? – взвизгиваю я вслух.
Ты обещала пойти со мной в спальню, когда я расскажу тебе, Биокин. А еще обещала не затрагивать эту тему до завтрашнего дня. – Его тени сплетаются в перья. – Надеюсь, ты сдержишь оба обещания. – Он протягивает мне крыло.
Со вздохом я посылаю своим друзьям воздушный поцелуй и забираюсь на широкую спину Лоркана.
Я слышу твои мысли, – говорит он, летя по тихому королевству.
