Соскочив с лошади, на которой они ехали вдвоем с Сэмом, девушка поспешила проскользнуть в фургон. Тревис, лежавший на носилках, со скатанным одеялом под головой, заметно помрачнел при ее появлении.
– Послушай, что это за зверинец собирается путешествовать вместе с нами? – напустилась на капитана Китти. – Или они почуяли в тебе родственную душу?
– Просто генерал верит в меня и в то, что я смогу прибрать к рукам таких отчаянных парней, как эти. Ведь мне удалось укротить даже тебя, не так ли?
– Ох, да будь ты проклят! – взорвалась она, топая ногой. – Почему бы тебе не оставить нас с Энди в покое?! Нам не место среди твоих бандитов!
Не обращая внимания на ее слова, Тревис откинул укрывавшее его одеяло и заявил:
– Я бы хотел, чтобы ты посмотрела, как заживает моя нога.
– То есть ты хочешь сказать, что до сих пор никому ее не показывал?
– Да. Я не хотел, чтобы до Макклеллана дошли слухи о моем ранении – они наверняка окажутся преувеличенными. Тогда бы он непременно отослал меня в Вашингтон, а я не желаю оставаться в стороне от войны.
– Пока тебя окончательно не пристрелят? – съязвила Китти, склонившись над ногой и разматывая неумелую повязку – явно дело рук Сэма Бачера. – А ты не задумывался, что случится, если тебя и вправду убьют, Тревис? Ни небеса, ни преисподняя не примут твою душу – слишком она черная для одних и светлая для других.
Капитан открыл было рот, чтобы ответить, но вместо этого застонал от боли – Китти сорвала присохшую к ране повязку. Рана затягивалась на редкость успешно. Нога все еще оставалась в лубках. Но через месяц-другой обещала стать как новая. Узнав об этом, Тревис довольно кивнул:
– Стало быть, нам сейчас самое время отправляться искать зимние квартиры. На дворе сентябрь, и холода не за горами. Пожалуй, самое лучшее для нас – провести зиму в горах в Теннесси, чтобы к весне быть полностью готовыми к бою. За эти месяцы я вымуштрую своих солдат так, что во всей федеральной армии не найдется второго такого же эскадрона.
В фургон забрался Сэм, и Тревис сообщил ему свои планы:
– Отправляемся в Теннесси. К тому времени как ляжет снег, надо будет уже найти себе достойное прибежище.
Сэм занял место на передке фургона и взялся за вожжи, а рядом пристроился Энди. Остальные растянулись длинной цепочкой позади повозки – и путешествие началось.
– Я бы предпочла путешествовать верхом, – гордо задрав нос, заявила Китти. – Не так-то приятно постоянно находиться в твоем обществе.
– Ну что ж, наши новые солдаты будут только счастливы прокатиться верхом в такой компании, – Тревис наградил пленницу все той же мерзкой ухмылкой. – Валяй, я тебя не держу. Попроси Сэма остановить фургон и помочь тебе пересесть на лошадь!
Так она и сделала. Но не прошло и получаса, как ей пришлось вернуться в фургон, в общество Тревиса, весело расхохотавшегося при виде ее.
– Это же настоящие скоты, – возмущалась Китти. – Им не знакомо почтительное отношение к женщине! А один даже посмел прикоснуться к моей груди!..
– И ты, конечно, залепила ему пощечину?
– И еще какую!
– Китти, я же предупреждал, что это самые отчаянные парни во всей армии. Иначе их бы не приняли в мой отряд. Вот погоди, как только встану на ноги, сделаю из них превосходных солдат. Ну а пока могу лишь посоветовать держаться от них подальше. Впереди целая зима, а у меня не хватит сил, чтобы постоянно вытаскивать тебя из их постелей.
– Неужели ты думаешь, что я захочу разделить с кем-нибудь из них постель? – вспыхнула Китти.
Тогда Тревис бросил на нее многозначительный взгляд, скользнув серо-стальными глазами по ее стройной фигуре:
– Так, может, ты предпочтешь разделить постель со мной?
– И не надейся! – Китти отодвинулась от капитана как можно дальше, однако теснота в фургоне все равно оставляла ее в зоне досягаемости длинных рук Тревиса. Он с удивительной для тяжелораненого силой ухватил ее за локоть и рванул к себе. Как назло, в этот миг фургон тряхнуло, и Китти, не удержав равновесия, рухнула прямо ему на грудь, так что оказалась нос к носу со своим мучителем.
– Скажи-ка честно, Китти Райт, – начал Колтрейн, обдавая ее горячим дыханием, – ты отвешиваешь пощечины всем мужчинам, которые отважатся прикоснуться к тебе? И даже сможешь ударить меня, несчастного раненого?
Сильные руки сжали ее лицо и привлекли ближе. Он прикоснулся к ее губам – сначала легко, мимолетно, а потом все сильнее и настойчивее. Как ни странно, но у нее вдруг пропала всякая охота сопротивляться, и она обмякла в его руках, чувствуя, как огонь желания растекается по всему телу.
Тревис ослабил хватку, однако на сей раз на его лице не сверкала несносная двусмысленная ухмылка. Похоже, ему также стало не до шуток.
– Видно, тебе удалось все-таки расшевелить меня, маленькая злючка. Зима будет долгой, и так или иначе нам придется делиться друг с другом теплом по ночам. Почему бы тебе не расслабиться и не насладиться любовью в полной мере?
– И у тебя поворачивается язык назвать любовью то, как ты по-скотски совокуплялся со мной? – Она отшатнулась, и зажегшееся было в ней пламя страсти мигом сменилось яростным пламенем гнева. – Короче говоря, ты предлагаешь мне стать твоей подстилкой? Этого ты добиваешься? Ради этого таскал за собой все время?
На этот раз лицо Тревиса исказилось злобой, и он встряхнул Китти что было сил, прежде чем оттолкнуть:
– Будь ты проклята, девчонка! Каждый раз, когда во мне пробуждается к тебе любовь – причем любовь настоящая, – ты начинаешь кривляться подобно многочисленным представительницам своего племени, лживого, бессердечного, пригодного только для одного-единственного дела! Ну что ж, подожди, пока я встану на ноги, тогда мы с тобой обязательно займемся этим! И уж тогда ты получишь все сполна – пусть даже придется привязать тебя к койке!
– Сяду-ка я на лошадь и поеду впереди фургона, рядом с Сэмом, – выпалила она. – У меня больше нет сил тебя слушать!
…Китти ехала верхом рядом с сидевшим на облучке Сэмом, а в мыслях ее по-прежнему царила полная сумятица. Почему он так измывается над ней? И в то же время так упрямо удерживает возле себя? И почему у нее захватывает дух от его поцелуев?
Не может быть, чтобы догадки Сэма оказались верны. Не может быть, чтобы она, Китти, влюбилась в такого… в такое чудовище! Неужели это правда? Неужели они постоянно враждуют лишь оттого, что их характеры оказались на удивление схожими?
Китти не знала, что и подумать. Впрочем, ведь он пообещал, что впереди у них долгая зима. А уж к весне она наверняка сумеет разобраться, какие же чувства внушает ей Тревис Колтрейн.
Глава 22
Прошла примерно неделя с того дня, как отряд выступил на поиски зимних квартир. И за это время деревья успели пожелтеть и обронить почти половину своих листьев. Накануне вечером отряд устроил стоянку на берегу мелкого неспешного ручейка, и пленница присутствовала при разговоре Тревиса и Сэма за ужином. Тревис, которому не терпелось вернуться в строй, загорелся желанием попробовать впервые после ранения прокатиться верхом. Сэм пытался спорить, но, как всегда, верх одержал капитан. В конце концов, Сэм уступил, пробормотав, что, пожалуй, вечер для верховой прогулки выдался весьма подходящий. Тревис ухмыльнулся и предложил Китти составить им компанию. Девушка только что разложила одеяло в стороне от остальных членов отряда. Ей хотелось спать, и она отказалась. А про себя подумала, что ни одной лишней минуты не проведет по доброй воле в обществе этого зазнайки Колтрейна.
