с артсклада № 27.
Это уже известные читателю Коннов, Ткаченко, Трахтенберг, Носуленко, Фостий, Кузьмин, Булгаков, Массалов и ранее не упоминавшиеся автором Почта Н.В. и Резниченко А.К.
Заседание Военного трибунала 14 стрелкового корпуса состоялось 20 января 1937 года в Харькове. Большая часть свидетелей прибыла, кроме двух, причины неявки которых остались неизвестными. Кременчугские же свидетели прибыли в полном составе.
В заседании Попов отводов составу суда не сделал. По поводу своей вины сообщил, что признает себя виновным только в части сокрытия своего соцпроисхождения. Все остальные обвинения не признает и желает дать пояснения.
Далее он высказал свои возражения на политические обвинения.
Про свою работу начальником мастерской и невыполнение плана ею сообщил, что мастерская не выполняла планы из-за необеспеченности сырьем. Увеличивать же нормы выработки и пр. он опасался, так как при перегрузке люди могут совершать больше ошибок и тем подвергать всех дополнительному риску.
Мастерские тогда же не имели постоянного притока однородной продукции, поэтому рабочие часто занимались ремонтом уже других боеприпасов, что мешало им совершенствоваться и увеличивать производительность.
По поводу того, что некоторые снаряды были заполнены вместо пороха песком, то он считает это несущественным, ибо для пристрелки используются именно такие снаряды с песком.
Далее были заслушаны свидетели со склада № 29. Впечатления о подсудимом у них были крайне разнообразные. Свидетельница Чернокнижная охарактеризовала Попова хорошо. Сказала, что ничего антисоветского он не говорил, а если склад не выполнял планы, то это из-за недостатка запчастей и материалов. Однажды им был составлен чертеж мерного цилиндрика, и несколько штук были им самолично изготовлены. Когда по чертежу их пытались сделать другие рабочие, то цилиндрики получались то меньше, то больше нужного. Она также сказала, что для учебных целей они изготавливали снаряды с песком. Также сообщила, что Попов был против норм выработки, а потом и против доведения плана.
Зато другая свидетельница Волохонева сообщила, что он издевался над рабочими, и лично ее водил по морозу, не давал никакой работы.
Чернокнижная ей возразила, что никогда не видела, чтобы Попов издевался над работниками и работницами.
И Попов тоже сообщил, что никогда не издевался, а историю с Волохоневой не помнит.
Товарищ Сурков снова описал историю с сожалением об оппозиционерах.
Свидетель Гавриленко сказал, что ничего антисоветского от Попова он не слышал, зато Попов игнорировал все предписания пожарной охраны. И про то, что галошами рабочих можно было обеспечить, особенно тех, кто работал на дымных порохах.
Свидетельница Чернокнижная сообщила, что в кабинки, где работали с дымными порохами, работников без галош не пускали.
Гавриленко же сказал, что нарушения со стороны Попова были как система. Выявленные недостатки устранялись, но очень тяжело.
Свидетель Повстяной снова рассказал о политических ошибках Попова.
Затем пришло время кременчугских свидетелей.
Свидетель Коннов рассказал, что Попов хорошо отзывался о Троцком.
Попов отрицал это.
Коннов на вопрос члена суда ответил, что разговор был, и он на следующий день информировал о нем уполномоченного.
Свидетель Булгаков.
— Никаких контрреволюционных разговоров от Попова он не слышал. Вообще Попов редко советовался с начальством, что надо делать, но однажды Булгаков сказал Попову, что дело не в количестве людей, а в их правильной расстановке.
Свидетель Ткаченко.
— Он ничего контрреволюционного от Попова не слышал. Работая под руководством Попова, может отметить, что со стороны Попова руководство 3 отделом отсутствовало, в связи с чем была некоторая запущенность в работе. Третий отдел производит отправку продукции. Планы выполнялись.
Попов ответил на вопрос председательствующего, что 3 отдел он посещал редко.
Свидетель Трахтенберг.
— При Попове в отделе много работы делалось впустую. Проверки имущества Попов не производил. О контрреволюционных разговорах по складу ему ничего не известно.
На вопрос суда свидетель Булгаков ответил, что при Попове 1 отдел работал хуже других, потому что Попов не руководил его работой
На вопрос члена суда Попов ответил, что 1 отдел он излазал вдоль и поперек, так как боялся, что ему придется отвечать за брак других.
Тут снова спросили Булгакова, и он сказал:
— Подтверждаю, что он плохо руководил первым отделом.
Свидетель Резниченко, начальник пожарной охраны склада № 27.
— О контрреволюционной работе Попова мне ничего не известно. Я проводил проверку склада в противопожарном отношении составил акт, доложил начальнику склада, который передал к исполнению Попову. Но последний ничего не сделал. Попов уклонялся от выполнения некоторых мероприятий по отделам.
Свидетель Носуленко, заведующий хранилищем склада № 27.
— О контрреволюционных разговорах Попова мне ничего не известно. В июне месяце 1936 года у нас проводила (неразборчиво) комплектация снарядов. Мне дали распоряжение от начальника отдела завезти одни заряды, потом другие и в конце концов в третий раз пришлось завозить новые. Работа ответственная. перебрасывать приходилось по несколько вагонов. По чьему распоряжению это делалось, сказать не могу.
Свидетель Фостий.
— Ввиду отсутствия конкретных указаний от Попова, какое количество и каких комплектов нужно подготовить, происходила совершено излишняя перевозка деталей из хранилища в мастерские и обратно. Со стороны Попова отсутствовало руководство отделами.
Свидетель Кузьмин.
— О контрреволюционной деятельности Попова мне ничего не известно. Знаю, что Попов плохо руководил мастерской. Мастерская программу не выполнила виду плохой организации и недостатка элементов.
Свидетель Почта, зав. хранилищем.
— Попова знаю несколько лет. Никакой контрреволюционной деятельности с его стороны не замечал. Принимая 76 мм… патроны, я обнаружил потертости и сказал, что их нужно хранить по третьей категории. Попов же распорядился принимать их по 1 категории.
Спрошенный членом суда, Попов ответил, что осматривал их вместе с начальником склада и брака не обнаружил, оттого и распорядился принимать по 1 категории.
Свидетель Булгаков подтвердил, что такой случай имел место.
Свидетель Массалов, начальник мастерской Литер «Б»
— О контрреволюционной деятельности Попова я ничего не знаю. По работе была некоторая запущенность в отчетности. Мастерская при Попове работала средне.
К сожалению, дальнейший участок текста недостаточно разборчив.
Военный трибунал признал Попова виновным в преступлениях, предусмотренных статьей 54–10 (антисоветская агитация и пропаганда) и приговорил его к 4 годам лишения свободы. По некоторым данным, он умер в начале 1940 года, находясь в местах исполнения наказаний.
Авторский комментарий
В данном случае в судебном заседании большая часть свидетелей сообщила, что никакой контрреволюционной агитации
Попов не вел. Против этого есть слова только трех свидетелей: Коннова, Повстяного и Суркова, и неясное сообщение про вождение свидетельницы по морозу. Свидетель Трахтенберг на следствии упоминал про политику, на заседании же сообщил только про претензии к Попову как руководителю.
В тоже время как к руководителю претензии высказывали практически все, за исключением свидетеля Чернокнижной, имеются и материалы дела о нарушениях со стороны Попова и
