Решила на следующий день позвонить домой и узнать, все ли у них в порядке.
Дебби прошла по набережной и свернула налево, на узкую боковую улицу, которая вела в сторону Дуомо. Прохожих было мало, и стук ее каблуков эхом отражался от стен. Дебби перешла через Виа дель Пургаторио и двинулась дальше по Виа дель Инферно, надеясь, что эти названия не предвещают ничего плохого.
Из-за того, что Пьерлуиджи мог предположить, будто она захочет снова запрыгнуть к нему в постель, ей было физически плохо. Неужели все подобные ему мужчины так о ней думают? Она надела любимое синее платье, чтобы нравиться себе, нравиться Дарио и понравиться людям, с которыми ей предстояло познакомиться. Она не одевалась специально, чтобы «склеить» какого-нибудь скользкого типа вроде Пьерлуиджи.
Внезапная болезнь графа ничего не меняла, а только откладывала предстоящий разговор с Дарио. Дебби уже собралась с духом, чтобы признаться Дарио в связи с Пьерлуиджи, а теперь ее решимость начинала улетучиваться, и она даже почувствовала что-то вроде облегчения. Но она понимала, что чем раньше состоится этот разговор, тем лучше. В любом случае она должна узнать, как он это воспримет.
Пересекая площадь Дуомо, Дебби остановилась между собором и Баптистерием, чтобы немного подумать. Вся площадь была залита светом от фонарей, свет отражали белые мраморные стены и позолоченные двери Баптистерия. На площади стояли несколько выносливых туристов и парочка мерзнущих вооруженных полицейских. И было так тихо, что Дебби без труда представила лошадей, кареты и прогуливающихся возле Дуомо бессмертных гениев вроде Микеланджело и Леонардо да Винчи.
И снова Дебби напомнила себе, что она только мелкий стежок на гобелене вечности, но, как и в прошлый раз, это не помогло.
Глава 19
Спала Дебби плохо и, когда перед самым рассветом телефон коротко просигналил о новом сообщении, мгновенно проснулась. Сообщение было от Дарио:
Небольшой сердечный приступ. Ничего серьезного. Прогнозы хорошие. Поговорим позже. Целую.
Она ответила сразу:
Хорошие новости. Спасибо тебе за все. Люблю.
Заснуть больше Дебби уже не смогла и пришла в школу до восьми. С удивлением поняла, что в состоянии разобраться с бумагами на рабочем столе, и успела до ланча подготовиться к вечерним занятиям.
Когда появилась Джанкарла, Дебби сразу заметила, что у нее что-то – или кто-то – на уме.
– Дебби, я могу попросить у вас совета?
Дебби постепенно привыкла к новой мягкой Джанкарле, но это был первый раз, когда секретарь просила у нее совета.
– Конечно, – кивнула Дебби, – проходите и садитесь.
– Это касается Стивена.
– Как он?
– Лучше, значительно лучше. Операция прошла очень успешно, и, думаю, теперь, когда он решил выйти на пенсию, к нему вернулось чувство уверенности в себе. В общем, я не знаю, в курсе ли вы, что мы с ним когда-то были помолвлены.
Дебби смогла уйти от ответа – ей не хотелось, чтобы Джанкарла думала, будто Марта или кто-нибудь еще обсуждают ее у нее за спиной.
Но это было не обязательно. Джанкарла, не дожидаясь ее реакции, продолжила свой рассказ:
– А потом, шесть лет назад, у него была связь с другой женщиной. После двадцати лет вместе. Я не могла в это поверить, но это была правда. Он пришел ко мне, во всем признался, просил простить, но я не смогла. Я выгнала его и уехала бы из Флоренции, если бы моя мать не была так больна. – Джанкарла посмотрела на Дебби влажными от набежавших слез глазами. – Она умерла прошлой весной.
– Я очень вам сочувствую. Вам, должно быть, было очень тяжело в последние годы.
– Да, нелегко.
Дебби потянулась через стол и взяла Джанкарлу за руку. И когда она это сделала, Джанкарла сначала удивленно на нее посмотрела, а потом сжала ее руку в своих. Дебби почувствовала, как Джанкарла аж задрожала от нервного напряжения, и снова в знак поддержки пожала ей руку.
– Спасибо, Дебби, – искренне поблагодарила Джанкарла.
Повисла долгая пауза, и Дебби решила, что должна первой нарушить молчание:
– А теперь, Джанкарла? Что теперь у вас со Стивеном?
Джанкарла отпустила руку Дебби и, перед тем как ответить, поправила седые волосы и сделала глубокий вдох.
– А теперь Стивен просит меня постараться простить его и снова переехать к нему, а я не знаю, что делать.
На какой-то момент Дебби увидела определенное сходство между своим положением и ситуацией Джанкарлы. Да, в ее случае она вступила в связь с Пьерлуиджи, не подозревая, что поступает предосудительно, в то время как Стивен определенно повел себя по отношению к Джанкарле просто ужасно. Но Дебби очень надеялась, что Дарио ее простит, и точно так же хотела, чтобы Джанкарла простила Стивена.
– Джанкарла, я видела вас в тот вечер в госпитале Университета Карегги, когда туда на «скорой» привезли Стивена. Я никогда не забуду, какое у вас тогда было лицо. И я не думаю, что в этом есть какие-то сомнения… Вы ведь все еще любите его, правда? – Она посмотрела Джанкарле в глаза, и та пусть не сразу, но кивнула. – Вот и ответ на ваш вопрос. Простите его, Джанкарла. Примите его, забудьте о том, что было в прошлом, наслаждайтесь остатком жизни вместе. – Дебби вздохнула и добавила: – Я бы простила.
– Спасибо, Дебби. – У Джанкарлы по щекам побежали слезы, но она быстро их смахнула и продолжила, стараясь говорить деловым тоном: – Спасибо, Дебби. А теперь я лучше пойду, пора открывать двери.
Когда Джанкарла вышла, Дебби, чтобы восстановить душевное равновесие, думала о том, как было бы хорошо, если бы та простила Стивена. И надеялась, что Дарио выслушает все, что она собиралась ему рассказать, и тоже ее простит.
К полудню Дебби почувствовала, что ей не хватает свежего воздуха. Надо было проветрить голову. Она сказала Джанкарле, что вернется к вечерним занятиям и, что было для нее необычно, освободила себе день.
Сначала Дебби поехала на автобусе в госпиталь Университета Карегги. Она не была уверена, что ей разрешат проведать отца Дарио, но понимала, что обязана ему и должна попытаться. На подходе к госпиталю она не смогла не вспомнить тот первый раз, когда решила туда зайти. Тогда все закончилось плохо, во всяком случае, она так думала. Теперь, оглядываясь назад в свете открытий вчерашнего вечера, она понимала: как бы больно ей тогда ни было, это посещение спасло ее от еще большей боли или еще чего похуже.
Девушка в регистратуре сразу направила ее в отделение кардиологии на первом этаже. И первой, кого она там увидела, была Флора, которая в одиночестве
