прикрыл глаза.
— Когда она останавливалась в замке, всегда жила там. Изначально это её комната.
— А ты всех своих любовниц селишь в ней? Или так совпало?
Я словно почувствовал удар плетью по лицу. Что она вообще несёт?! А самое мерзкое — её слова недалеки от реальности, ведь я и правда селил всех в эту комнату. Почти всех. И страшно, и обидно, что смертная раскусила меня на раз — два.
— Небесная, я выбрал её, чтобы ты была рядом, — признался. — И прекрасно знаешь, что ни одну из них я не любил. Так в чём проблема? Или ты думала, что, прожив триады вечности, я не имел партнёрш? Сидел в гордом одиночестве?
Зачем я это сказал? Сам не понял, как слова слетели с языка.
— Выдели для меня комнату на первом этаже рядом с гостиной, пожалуйста. Мне нечего делать наверху и смысла нет туда ходить. Чаще всего я провожу время внизу, и подниматься на третий этаж больше не планирую, — доедая пасту, безэмоционально сказала она и добавила. — И избавь меня от рассказов про своих бывших и будущих. Не хочу знать и слышать. Меня это не касается.
— Если это то, чего ты хочешь.
— Ты её целовал? — подняв глаза, она посмотрела на меня. Не дала ответить, протянула руку и провела большим пальцем по губам. Я думал, что лёд оттаял, но в следующую секунду получил клинок в сердце: — Красивая помада. Яркий цвет — алый, наливной, — она провела рукой по манжету белого платья, оставляя красный след в тон губам Лиирты. — Давай я избавлю тебя от оправданий и скажу всё сама. Уверена, что ты подвергся насилию и не хотел целовать её, но она заставила, да? Бедный архангел! Тяжело было пережить такой стресс? Наверное, травма останется на всю жизнь? — Она бросила салфетку на стол. Встала и добила: — А ты неплохо устроился, Рафаэль. С одной повеселился, не успел домой вернуться — вторая набросилась. А ты и рад стараться. Только не останавливайся на достигнутом — про вельду не забывай. Говорят, Бог любит троицу. Думаю, тебе это по силам.
Никто никогда не разговаривал со мной в таком тоне. Ни разу. В тот момент я не нашёлся, что ответить, и словно остолбенел. Дерзкая смертная! Бесстрашная и потрясающая. Колючая и красивая в этой ярости и ревности.
— Ты злишься, понимаю, но не говори того, о чём будешь жалеть.
Скай обернулась, и я не увидел в её глазах сожаления. Только боль и разочарование. Она взяла посуду и понесла на кухню. Я пошёл за ней. Стоял рядом, пока она яростно намыливала губку и включала воду. Мы молчали.
— Да к огру всё!
Я развернул смертную к себе и впился в губы яростно, властно, неистово целуя. Заполняя её собой. Она пыталась вырваться, ругалась, кричала, била меня, а потом вцепилась в мои плечи и ответила, целуя меня с собственническим гневом, злостью, вкладывая всю боль и обиду. Я подхватил девушку под ягодицы и поднял, нуждаясь в ней. Отчаянно желая её, наслаждаясь вкусом губ, слизывая солёные капли слёз с раскрасневшихся щёк.
Небесная стянула с меня рубашку, лаская жёстко, царапая спину, чередуя поцелуи с болью и пробуждая всполохи искр изнутри. И я поплыл от её прикосновений, ощущая нарастающее напряжение и вулканический жар, зарождающийся с немыслимой силой. В те мгновения я обожал её руки, пальцы, ногти, позволял ей оставлять следы на своём теле. Да что там — хотел, чтобы оставила, и слетал с катушек, ловя губами её томные стоны. Зарычал, касаясь её тела, сжимая упругие ягодицы, притискивая сильнее к себе.
Красивая, боже, какая она красивая! Нежная и страстная.
Не выдержал, уложил её на кухонный стол, разорвал верх платья, наслаждаясь кружевным бельём и розовыми горошинами, выпирающими из — под лифа. Засмотрелся. В Терре, однако, научились создавать затейливые одежды для женщин, не то что раньше. Стащил эти тряпки и принялся вылизывать её груди, слушая стоны и ощущая на себе требовательные пальцы и ногти, скользящие по плечам.
Пробрался ладонями под подол платья, коснулся внутренней стороны её бедра, погладил бархатную кожу. И увидел разливающееся в глазах Скай желание. Откровенное и притягательное.
Вздох восхищения вырвался непроизвольно. Как же сексуально она краснеет и облизывается!
Я снова лизнул её губы и поймал сладкий стон. Провёл ладонью выше, едва касаясь ног.
— Рафаэль, я тут забыл, что… — Велиал появился на кухне внезапно, прерывая нас и, возможно, спасая.
Скай вскрикнула, одной рукой пытаясь прикрыться, а второй кидая в демона столовые приборы. Я закрыл девушку собой.
— Что я вижу! — тёмный захохотал. — Нечего стесняться, смертная. Думаешь, я голых баб не видел?
— Уверена, что и не раз, — хрипло и недовольно ответила моя фурия.
— И не только баб, — кивнул демон, а я попытался скрыть отвращение.
— Чего тебе? — поинтересовался со стоном сожаления. Но и облегчения. Я боялся, что сорвусь.
— Да уже и не помню… А вы продолжайте, продолжайте, — братец издевался, махая руками и показывая похабные жесты. — Мне уйти? А то я бы остался, посмотрел.
— Проваливай! — замахнулся, прогоняя демона. Велиал подмигнул и исчез. А я обернулся к Скай.
Она прижимала к груди разорванное платье и отводила взгляд. Я взял её за подбородок, побуждая повернуться ко мне. Посмотрел в глаза, нежно целуя в губы.
— Я не отпущу тебя. Ни за что. Лиирта ничего не значит. Никогда не значила. А уж тем более Роксана, — она надула губы и хотела отвернуться, но я не позволил. — Смотри на меня, Скай. Хочу видеть твои глаза. Всегда. Дай мне три дня.
— Не разрешай ей больше целовать тебя, — хмуро и с обидой в голосе буркнула моя земляника.
— Только ты, — я кивнул и поцеловал её глазки, носик, покрыл поцелуями лицо, скулы, нежно захватил губы, целуя медленно, растягивая момент удовольствия и наслаждаясь сладостью и нежностью, осознавая, насколько она хрупкая и чувственная. Очаровательная, сладкая и ревнивая.
Улыбнулся, прижал её к себе. Потом поднял свою рубашку с пола и отдал ей.
— Кажется, платье утеряно безвозвратно, — констатировал со вздохом.
Она впервые за весь вечер засмеялась, благодарно принимая рубашку из моих рук.
— Где мне сегодня спать? — поинтересовалась тихо.
— Останься со мной.
— Что?
— Проведи со мной ночь.
Глава 27 Белые розы
Хоть Рафаэль и предоставил мне свою комнату, ночью он не явился. Видимо, искал Михаила, чтобы разрешить недоразумение с Лииртой.
Да кого я обманываю? Недоразумение — это я.
Спалось плохо. Я всю ночь терзалась мыслями об ангеле и поверить не могла, что тот выбрал меня.
