минуту Осирис всегда предпочтет хаос и убийства провалу.
Мне бы хотелось думать, что я сам создан немного по-другому, но в глубине души подозреваю, что это не так.
«Мне хватит огневой мощи, которая уже при мне. Я иду туда задавать вопросы, а не начинать войну».
«Ты в этом не уверен. – Ее ответ мне совершенно не помог. – Ты собираешься проинформировать лейтенанта Чакану о своих планах?»
«С чего бы мне так поступать?»
«Возможно, будет не лишним иметь некоторую поддержку со стороны органов правопорядка на случай, если твои вопросы воспримут не так хорошо, как ты по какой-то необъяснимой причине надеешься».
Я задумался. Подкрепление – концепция, которой оверрайдеры пользуются крайне редко, поскольку в 99 процентах случаев оно попросту не предусмотрено. Есть только ты и проблема, ради решения которой тебя разбудили посреди бесконечного совместного падения в холодной, жесткой черноте вакуума. В подобных обстоятельствах главенствует ледяной и изолирующий расчет, который отражает твою подготовку и адаптацию. Либо ты справляешься в одиночку, либо терпишь неудачу.
И кроме того, не стоит забывать об ушлепке с «глоком» за дверью моей капсулы. Чакана права, по идее, это мог быть и не коп. Но мне очень не понравилось выражение ее лица, когда я об этом рассказал.
«Никакого подкрепления, – решил я. – Заляжем на дно. Чем меньше людей будет знать, где я сейчас нахожусь, тем лучше. А вот насчет огневой мощи ты, возможно, права».
* * *
По ночам «Арка Цереры» и переулки рядом – это сны машины об архитектурных скалах и миражах, о жестких краях и углах, смягченных заливающей их тьмой, о бесконечных извилистых тропах, ведущих в зловещий мрак. В Вихре улицы освещены по минимуму – такая схема разработана специально для автоматизированных систем, которые занимают большую часть арендуемой площади. Рассчитываешь только на редкие точки маркеров техобслуживания, которые мерцают рядом с лестницами и люками, окрашивая пространство вокруг тусклым красным свечением. Тут и там можно заметить сверкающие высоко над головой бронированные и защищенные от попыток забраться внутрь корпоративные логотипы, цедившие на улицы внизу скупые доли растворяющегося в темноте сияния.
В остальном же ты предоставлен сам себе.
Обитатели Вихря из плоти и крови давно с этим смирились. Они достаточно умны, понимают, что город пальцем о палец не ударит, чтобы улучшить ситуацию – в гарнитурах же предусмотрен режим ночного видения, разве нет, так чего эти нытики бухтят? – и утешают себя старой песней о Суровом Фронтире, который осваивает человечество. Помечают здания дешевой светящейся краской сине-белого или кричащего об опасности желтого цвета, а также стрелками, указателями и граффити, и последние, честно говоря, довольно сдержанные, с учетом всех обстоятельств. Местные жители клянчат, заполучают обманом или в открытую крадут нужный софт и дополнительные емкости аккумуляторов, необходимые для крайне энергозатратных приложений ночного видения, устанавливаемых на их довольно дешевые гарнитуры. Многие считают, что в краткосрочной перспективе это самый разумный шаг – в конце концов, они же не собираются жить в Вихре вечно, не так ли? Что-то случится, что-то должно произойти. Как говорят, «Высокий Рубеж – это постоянно меняющаяся матрица возможностей, позволяющая мотивированным людям добиться успеха». Работайте усердно, работайте с умом, и ваши усилия почти гарантированно будут вознаграждены. И все местные жители – это потомки кого-то, кто прилетел на Марс по собственному выбору вместо того, чтобы томиться в бюрократической изоляции там, на Земле. Дух первопроходца заложен в генах каждого, и как при таком раскладе они могут облажаться?
Менее оптимистично настроенные типы отправляются на Бульвар и закладывают самих себя за более долгосрочное решение – быстрорастущие модификации сетчатки, сделанные, как гласит реклама, из выращенных генов совы или акулы или же, что, учитывая цену более вероятно, из бесконечного генетического запаса бродячих кошек с городских улиц. На то, чтобы кристаллы тапетума полностью выросли за сетчаткой, требуется пара недель – и процесс этот зачастую болезненный и чреватый осложнениями – но эй, говорят, что усовершенствованные палочки и колбочки начинают действовать чуть ли не на следующий день.
Я получил свои любезно предоставленные «Блонд Вайсьютис» акульи глаза в клинике усовершенствования кандидатов в Эксмуте, когда мне было шесть недель – тогда мой младенческий мозг все еще пытался разобраться, как ему использовать зрение, с которым я выскочил из утробы. По всей видимости, это было идеальное время для установки апгрейдов. Едва ли это была очень веселая процедура для почти что новорожденного, но, с другой стороны, я пользуюсь полученным зрением всю жизнь. Я скользил по темным улицам Вихря, уделяя им не больше внимания, чем прогулке по бульвару Хайек средь бела дня. Слабый синеватый блеск акульего зрения на всем, идеальная четкость.
Маркеры места преступления из пиксельного тумана все еще висели на прежнем месте по соседству с домом 1009 по Церера-драйв 4, и никто над ними даже не надругался. В темноте одиноко парил криминологический дрон-часовой. Когда я приблизился, он просканировал меня мигающим красным светом и дал пройти. Я даже захотел отвесить ему пинка, но вовремя спохватился, когда дрон шмыгнул в сторону. Каждый раз, как я выхожу из комы, эти твари оказываются вооружены все лучше и лучше, а рабочие параметры полицейского департамента Брэдбери стали довольно беспощадными после очередного бунта, развязанного фрокерами. А если уж с полицией невыгодно связываться – по правде говоря, это и раньше-то никогда не окупалось, – то уж с их ИИ и подавно.
Я поднялся по лестнице и обнаружил, что меня ждет Ариана. Та же дешевая пижама, вот только лицо без боевой раскраски, а глаза туманны из-за не до конца развеявшегося сна. Неуверенная улыбка скользнула по моим губам.
– Ты все-таки передумала насчет матча-реванша?
– Не время для шуток, Хак. Я чертовски о тебе беспокоилась. Я выпила только четверть колпачка, достаточно для того, чтобы остался след, если они вздумают выяснить, почему я не открыла дверь.
– Умно.
Она наградила меня кислым взглядом, который буквально вопил: «Не смей снисходительно ко мне относиться, мудила».
Я откашлялся.
– Слушай, Ари. Почему бы тебе хотя бы не зайти выпить стаканчик на ночь? Я мог бы…
– Здесь кто-то был, – нетерпеливо заявила она. – Искал тебя.
* * *
Я все равно приготовил ей напиток – большой сладкий коктейль с ромом, который, как знал, ей нравится. Она сидела на краю полки рядом с кроватью и держала нетронутый бокал на коленях, пока я просматривал записи внешних камер наблюдения Дайсона за последние несколько часов. Неудачная погоня на лестничной клетке, внезапный белый взрыв гранаты со слезоточивым газом, а вот я, шатаясь, выбираюсь из
