Это воспоминание до сих пор давало силы. Оно было как татуировка, только изнутри, их маленькая каперская грамота, их чудесный ордер на то, чтобы менять все вещи к лучшему.
– Живой, – сказал Ара, – целый.
– И ты, – ответил Корби.
Ник смотрел на них. Его лицо дрогнуло.
– Осторожно, – сказал Корби, – у меня руки в крови.
Ара, наконец, отпустил его и закрыл дверь.
– Откуда кровь? – спросил он.
– Руку порезал, – ответил Корби.
– Мы побратались, – объяснил Ник, – как с тобой в детстве.
– Я теперь красный брат, – представился Корби. – А Ник – белый.
Ара засмеялся. Его глаза засверкали, как в то утро, когда он придумал проделку с церковным вином.
– Вы вместе, – осознал он. – Мы вместе.
– Мы – банда, – сказал Корби. – Мы теперь будем вместе всегда. То, что случилось позавчера, не может пройти просто так.
Ара вдруг прислонился к стене коридора, обмяк, сполз и сел прямо на пол.
– Ара, – испуганно позвал Ник.
Ара закрыл глаза.
– Все нормально, – шепотом сказал он, – просто кружится голова.
Он запустил пальцы в густые волосы. На его запястьях, как обычно, золотились фенечки.
– Точно нормально? – спросил Ник.
– Ага, – ответил Ара. – Вы оба, снимайте ботинки и идите мыть руки. Я сейчас встану.
Он сидел, не шевелясь, и улыбался.
***
Корби расшнуровал кроссовки Комара и первым зашел в ванну. Когда он сунул руки под кран, вода окрасилась красным. Подросток осторожно оттирал запекшуюся кровь и слушал, как его друзья разговаривают в прихожей.
– Вы встретились в полиции? – спросил Ара. – Корби им все объяснил?
– Нет, – ответил Ник. – Он перехватил меня у входа в отделение, и мы убежали.
– Как настоящая банда, – сказал Ара.
Ник рассказал ему про красного Джо, белого Джека и черного Джима, про их оружие и кровавый путь.
– Круто, – одобрил Ара.
Розовая от крови вода с журчанием втягивалась в сливное отверстие. В порезанные пальцы пришла тягучая ноющая боль. Корби вытер руку полотенцем и увидел, что ранки припухли и снова кровоточат.
– А перекись есть? – спросил он.
– Да, – ответил Ара, – сейчас.
Было слышно, как он поднялся с пола. Через минуту он принес баночку из темного стекла. Корби облил свои порезы белой шипучей жидкостью и смотрел, как сворачивается кровь. Ник отмыл руки вслед за ним.
Когда они уже заканчивали, в дверь позвонили.
***
Подростки переглянулись.
– Кто это может быть? – спросил Ара.
Ник выключил воду. Наступила тишина. Позвонили снова.
– Я пойду с ними поговорю, – решил Ара.
Что-то было не так. Что-то было не так с того самого момента, как они подошли к этому дому. Корби поймал Ару за руку.
– Ничего не говори, – шепотом сказал он. – Просто посмотри в глазок.
Ара так и сделал. Он тихо подошел к двери, бесшумно сдвинул диск глазка и заглянул в коридор. Друзья подошли к нему сзади и, не издавая ни звука, стояли сзади. Наконец Ник не выдержал.
– Кто там? – еле слышно спросил он.
Ара закрыл глазок и нервно обернулся к нему.
– Крин, – одними губами сообщил он. – Надо открыть.
– Нельзя, – возразил Корби. – Я боюсь, что меня задержат или даже упрячут в психушку.
Следователь вновь позвонил в дверь. Дребезжащая трель звонка раздалась прямо над головой у подростков. Все трое вздрогнули. Ник жестом показал: «Отойдем от двери». Все трое зашли на кухню.
– Он так быстро нашел нас, – поразился Ник. – Что будем делать?
В дверь заколотили.
– Я знаю, что вы здесь! – крикнул следователь. – Не вынуждайте меня принимать меры.
– Он не может войти, – сказал Корби.
– Разве? – испуганно спросил Ара.
– Я же готовился поступать на юриста, – ответил Корби. – Чтобы войти на территорию частной собственности, нужен ордер или разрешение владельца.
Крин продолжал звонить и стучать.
– Он говорит про меры, – отметил Ник.
– Это и есть ордер, – сказал Корби, – но так как мы не воры и не убийцы, он может вообще никогда его не получить. А если и получит, то не раньше, чем через несколько часов.
– Но мы свидетели по делу о двух убийствах, – возразил Ник, – и сейчас мы явно препятствуем следствию.
– Он и не будет получать ордер, – сказал Ара. – Скоро он догадается позвонить моей маме, а она приедет и без всякого ордера откроет ему дверь.
В его голосе прозвучали истерические нотки.
– Она будет очень сердиться, – добавил он.
– Этот страх не помешал тебе украсть церковное вино, – заметил Корби.
Черный брат поморщился.
– Мне через месяц восемнадцать, а она таскает меня за руку, – печально сказал он.
В коридоре внезапно наступила тишина.
– Что это он? – тревожно спросил Ник.
– Понял, что мы не откроем, – ответил Корби.
Ара сглотнул.
– Давайте убежим, – предложил Корби.
– Мимо Крина? – усомнился Ник.
– В окно, – сказал Корби.
– Это же третий этаж, – возразил Ник.
– Если спускаться с кухни, то только второй, – поправил его Ара, – там крыша супермаркета.
– И как мы спустимся? – спросил Ник. – Свяжем канат из простыней?
– Если мы банда, – ответил Корби, – это не преграда.
– У меня идея, – сказал Ара.
– Да? – спросил Корби.
– У меня раньше стояла детская стенка, – ответил Ара.
– Точно, – подтвердил Ник, – до ремонта пять лет назад.
– Я знаю, где она, – сообщил Ара.
Он вскочил, взял табуретку и пошел с ней в коридор.
– О чем это он? – не понял Корби. – Я, видимо, это не застал.
– Это маленький спортивный комплекс, – объяснил Ник. – Трапеция, кольца и веревочная лестница.
– Веревочная лестница, – повторил Корби.
– Дошло, – сказал Ник. – Ара, найдешь ее сейчас?
Черный брат посмотрел на Ника, потом на Корби. Его глаза потухли, губы задрожали.
– Корби, – сказал он, – нам надо открыть дверь.
– Почему? – спросил Корби
– Потому что будет плохо, – ответил Ара. – Я не хочу снова раскаиваться.
Он опустил голову и смотрел в пол.
– Я не хочу предавать своих обещаний, – сказал он, – и я не хочу, чтобы еще кто-нибудь умер. А этим все может кончиться. Как в прошлый раз.
Корби и Ник смотрели на него. Вот так всегда, подумал Корби. Люди делают что-то веселое и светлое, а потом отступают, как только увидят, что под ногами при этом пропасть. Они мучаются этим всю жизнь, и передают это дальше, своим детям – горькое причастие слабости и страха, кусочек всеобщей правды, испуганного знания о том, что убивают тех, кто стал чуть лучше других, тех, кто вскарабкался на крышу ради самой обычной игры.
– Ты в любом случае предашь, – медленно произнес Корби. – Либо нашу дружбу, либо свое слово.
Ник перевел свой взгляд на Корби.
– Ты знал, – обвинил он его. – Я сказал тебе, что Ара зарекся выходить из дома без матери. Ты опять устроил шантаж.
Корби спокойно смотрел ему
