Здоровяк рванул и если бы не отростки, крепко удерживающие его, Мише пришлось бы худо. Лекарь невольно вздрогнул, однако не отстранился. Мужик, уважаю. Если честно, даже мне, находящемуся на значительном расстоянии, было немного стремно. Ладно, очень стремно.
Наконец лекарь разогнулся и поднялся на ноги. Я примерно знал, что он скажет: «Закапывайте». Ну, разве что в более мягкой форме.
— Ничего не могу сделать. Это похоже на тысячи метастаз, которые развиваются с поразительной быстротой, заражая здоровые клетки. Не знаю, что будет, когда они доберутся до мозга.
— Вопрос не в этом, — сказал я. — А что будет, потом с Белоручкой? Он умрет или превратится в что-то не очень хорошее?
— И что делать? — мне показалось или в голосе Башки появились истерические нотки?
Вопрос риторический. Тут вообще все было понятно. Меньшее, что мы могли сделать для Белоручки — убить. Тогда он хотя бы перестал мучаться. Правда, у меня была еще одна идея. И для нее лучше бы, чтобы рядом никого не было.
Я уже проморгал момент, чтобы заполнить артефакт той же плененной валькирией. Но там ситуация была безвыходная. Демонстрировать действие артефакта на виду у почти всех Молчунов — не самая гениальная идея. А вот поглотить Белоручку, который почти мертв — уже более реально. Нужно только вывести подальше остальных.
— Да, давай, Шипастый, сделай с ним тоже, что и со мной, — раздался знакомый голос. Так громко и неожиданно, что я даже вздрогнул.
— Ты? — удивился я.
— Не ожидал? — насмешливо спросила женщина. — Видишь ли в чем дело, ты поглощаешь не только живую энергию. Но также способности и сознание человека. Так что мы с тобой теперь неразлучны.
Казалось, Бумажница упивается моментом. Я же заскрипел зубами. Худшего соседа и представить нельзя, учитывая, что живет эта засранка теперь внутри меня.
И как-то сразу расхотелось поглощать Белоручку. С одной стороны, я на время заглушу Бумажницу, с другой — подселять в артефакт сознание мужика, зараженного какой-то непонятной херью, так себе идея. Я даже не знаю, что сейчас происходит в голове Белоручки. Поэтому я вытащил пистолет, снял его с предохранителя и два раза надавил на спусковой крючок. Одна пуля в сердце, одна в голову.
От звуков выстрела Башка вздрогнула и как-то странно посмотрела на меня. Не осуждающе, конечно, скорее с некоторой скорбью. После кивнула и вышла прочь. А за ней ломанулись Стрела с Градирней. Ну да, теперь можно драпать, а не играть в крутых мужиков.
— Зря ты так, Шипастый — поднял Миша с груди убитого камень, заодно разглядывая всякую мелочевку, выпавшую с инвентаря.
— Мне казалось, все уже ясно, — пожал плечами я. — Или у вас все такие чувствительные?
— Боюсь, все гораздо сложнее, — с некоторой досадой сказал лекарь. — Белоручка человек Биолога. Его правая рука.
— Это все проясняет. — Я сделал небольшую паузу. — Шучу, все равно ни хрена не понятно. Что еще за Биолог?
— Один из наших негласных лидеров. Когда мы объединялись, то многие отдали свой голос за него. Но большинством все же выбрали Башку.
Я даже не удивлен. Легко работать с электоратом, когда ты понимаешь, чего они от тебя ждут. В принципе, результат был заранее известен. Как говорил какой-то зарубежный писатель: «Если бы от выборов что-то зависело, то нам бы не позволили в них участвовать».
— Башка умная, что-нибудь придумает, — отмахнулся я. — К тому же мы победили валькирий.
— Ты победил, а не Башка — ответил Миша. — С нашей поддержкой. Это понимают практически все. Даже сюда она напросилась именно для этого, чтобы не быть совсем уж откровенным предметом интерьера. Но в активных боевых действиях так и не поучаствовала. Мы уже были на грани небольшой революции, когда случился кризис с продуктами. Тогда благодаря торгу с вами общее недовольство удалось погасить. Победа над валькириями тоже на время улучшит ее рейтинг. Но вот вся эта ситуация с Белоручкой совсем некстати.
Я кивнул, поняв о чем он говорит. Какими бы прогрессивными, умными и толерантными не был отдельно взятый русский мужик, но у него все равно где-то сидит махровая патриархальность. Вроде мозгами он даже будет понимать, что конкретно эта женщина компетентнее и мудрее, чем десять его «братанов», но поди объясни все это подсознанию. Поэтому, чтобы оставаться лидером Молчунов, Башке надо из штанов выпрыгивать. Ну, или из юбки, это не так важно.
— Возьмите труп с собой, — посоветовал я Мише. — Знаешь, что еще укрепляет рейтинг лидера помимо краткосрочных побед?
Лекарь заинтересованно посмотрел на меня, понимая, что я завершу мысль.
— Страх. Покажите, что случилось с Белоручкой, объясните, что выбора не было.
— Да, это здравая идея, — согласился лекарь.
Я вышел, решив, что больше здесь делать нечего. Собственно, с одной стороны, если думать предельно цинично и отстраненно — мне даже выгоден переворот в стане Молчунов. При гражданских волнениях всегда гибнут люди. А чем слабее соседи, тем спокойнее себя буду чувствовать я.
Если отталкиваться от всего человеческого, что осталось во мне, то, конечно, будет сильно жалко ребят: Блокиратора, Безопасника, Мишу. Да и Башку по-своему тоже.
В любом случае, я сейчас находился в роли стороннего наблюдателя, которому не было смысла вмешиваться в события. Как по мне, идеальная позиция.
Во дворе несколько Молчунов оживленно тащили откуда-то легкую межкомнатную дверь. Видимо, Башка и сама уже догадалось, что лучшим решением сейчас станет возвращение тела на историческую родину с последующим показом его всем сомневающимся. Если хорошо пойдет, то можно построить усыпальницу из красного кирпича и брать деньги за просмотр. Я слышал, что схема рабочая.
Мне здесь больше было делать нечего. Поэтому я еще раз попрощался с Башкой, потом обошел тех ребят, кто участвовал в первой фазе нашей операции и уже после громко сказал.
— Все, мужики, всем спасибо. Надеюсь, что когда увидимся в следующий раз, все будут в добром здравии.
Мне ответил нестройный рой одобрительных возгласов. Несмотря на крохотную ложку дегтя в виде смерти Белоручки, Молчуны заключили, что наш поход оказался более, чем удачным. А кто его организовал? Правильно, мудрый Шип. Не то, чтобы я звездочку поймал, но себя не похвалишь, никто не похвалит.
Более того, возникла даже мысль, что если на следующих выборах Молчунов мне позволят выставить свою кандидатуру, то результат будет более, чем неожиданный, если не сказать больше. Во-первых, я мужик, во-вторых, меня боятся, в-третьих, я более-менее успешный командир. Еще бы парочка совместных вылазок с истреблением всего живого, и Молчуны бы сами понесли меня к трону. Мне почему-то представилось, что у них в квартале обязательно есть трон.
— Какой скромный Шипастый, — вкрадчивым голосом сказала Бумажница, — не хочет он быть повелителем квартала у Парка, хочет быть владычицей морскою.
