диалога с англичанами и в налаживании с ними связей. Перси Кокс, внимательно наблюдавший за действиями ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда по консолидации власти в Неджде и видевший рост его популярности среди племен, убеждал английскую колониальную администрацию в Индии, отвечавшую и за деятельность Англии в зоне Персидского залива, позитивно реагировать на инициативу ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда. В инструкции, полученной им из Бомбея, отмечалось, что все происходящее в Неджде и в Эль-Хасе ему надлежало внимательнейшим образом отслеживать, а доверительный диалог, установившийся с ‘Абд ал-‘Азизм Аль Саудом, — поддерживать. И строить его таким образом, чтобы «питать надежду» ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда на возможность пересмотра Англией своего к нему подхода. Но только при условии не вызывающего никаких сомнений упрочения его положения в Неджде, и превращения «удела Са’удов» в один из «центров силы» Верхней Аравии (90).
В начале апреля 1906 г. агенты Ибн Са’уда донесли ему о лагере вождя джабаль шаммаров, разбитом в местечке Равдат-эль-Муханна, что в Эль-Касиме. Ибн Са’уд тут же организовал набег на этот лагерь. Навалился на него на рассвете (13 апреля). Вождь джабаль шаммаров, эмир Ибн Мит’аб ал-Рашид, в завязавшейся схватке погиб. Его отрубленную голову, выставленную на показ жителям крупных городов Эль-Касима, в том числе Бурайды и ‘Унайзы, выбросили затем на съедение собакам (91).
Вот как об этой сшибке сообщал (27.04.1906) управляющий нашим консульством в Басре М. Попов. В кровопролитной схлестке у небольшого местечка близ Бурайды, «длившейся… более шести часов», ‘Абд ал-‘Азиз Аль Са’уд нанес сокрушительное поражение эмиру Хаиля. Сам эмир Ибн Мит’аб ал-Рашид убит. В сражении погибло до 500 его воинов. Оставшиеся в живых «частью бежали, а частью были взяты в плен». Голову Ибн Мит’аба, павшего в схватке той, выставили на всеобщее обозрение на центральной площади в Бурайде, затем — на рыночной площади в ‘Унайзе. А вот перстень его отослали с гонцом в Кувейт, «вместе с письмом победителя шейху Мубараку». И правитель Кувейта тотчас же известил о случившемся генерал-губернатора Басры (92).
Авторитет эмира ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда среди племен Верхней Аравии заметно вырос. Это, в свою очередь, укрепило турок во мнении о необходимости безотлагательной корректировки своей деятельности в тамошнем крае и целесообразности создания там — в целях лавирования и балансировки во взаимот-ношениях с Рашидитами и Са’удами — механизма «политических качелей».
Так, не без участия турок, было достигнуто перемирие и подписано соглашение между эмиром Неджда и новым эмиром Хаиля, Мит’абом ибн ‘Абд ал-‘Азизом ибн Мит’абом, о разделе Центральной Аравии на две зоны влияния. Территория к северу от Эль-Касима с проживавшими на ней племенами подпала под управление Хаиля. А вот провинция Эль-Касим и все земли, что к югу от нее, отошли в ведение эмира ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда.
Симпатии турок, вместе с тем, были на стороне Рашидитов. Эмиру Мит’абу, правителю Хаиля, Высокая Порта, как повествует Лоример, выдавала субсидию в 200 турецких лир в месяц и продовольствие, а эмиру ‘Абд ал-‘Азизу Аль Са’уду — лишь 90 турецких лир в месяц (93).
Не прекращали турки и подстрекать племена на бунты и выступления против Са’удов. Летом 1906 г., к примеру, учинили смуту, подзуживаемые ими, кочевники племени бану мутайр. Подавив мятеж, Ибн Са’уд выступил на Бурайду, где дислоцировался крупный турецкий отряд. Войска Порты в Неджде возглавлял в то время Сами-паша ал-Фаруки. Он и Ибн Са’уд встретились (август 1906 г.), но не в лагере османов в Эль-Касиме, как предлагал ал-Фаруки, а в открытом поле, на чем настоял Ибн Са’уд, опасаясь угодить в западню турок. Достичь согласия насчет численности двух турецких гарнизонов и мест их дислокации в Неджде стороны во время этой встречи не смогли.
Наступил Рамадан. И после его окончания Ибн Са’уд предложил Сами-паше либо вывести свои войска из Неджда, либо быть готовым к войне. Турки испытывали тогда крайний недостаток в продовольствии и амуниции. Чтобы прокормиться, солдаты продавали свое оружие. Многие из них болели. Другого выбора, кроме как отодвинуться из Неджда, у Сами-паши не было. И под гарантии безопасности, данные лично Ибн Са’удом, он Неджд оставил и ушел с войском в Медину. Спустя какое-то время покинул Бурайду и находившийся там в качестве заложников на время эвакуации османских войск из Неджда небольшой турецкий отряд.
Перси Кокс был достаточно хорошо осведомлен о ситуации в Неджде и о царивших там настроениях в племенах; знал о договоренностях ‘Абд ал-'Азиза Аль Са’уда с шейхом Мубараком, правителем Кувейта, насчет поставок оружия в Эр-Рияд. Будучи профессионалом высокого класса, человеком проницательным и дальновидным, которого многие исследователи истории Аравии по праву считают одним из самых талантливых представителей английской дипломатии в Аравии, П. Кокс не мог не видеть роста антитурецких настроений среди аравийских племен. Он хорошо понимал, что в условиях обозначившегося антитурецкого единения арабов Аравии дистанцирование Англии от политических процессов во владениях турок в Верхней Аравии не должно было быть таким, как прежде, что «время для внесения корректив настало». Обстоятельно излагая свою точку зрения по данному вопросу в донесении (от 16.09.1906) английским колониальным властям в Индии, П. Кокс прямо говорил о нежелательности «дальнейшего затягивания с установлением отношений взаимопонимания с ‘Абд ал-‘Азизом Аль Са’удом» (94). Высказывался в том плане, что для Англии настало время «обратить серьезное внимание» на ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда. Игнорируя эмира Неджда, отмечал он, мы рискуем не только «упустить его», но и обратить в своего врага, умного и расчетливого. Сблизившись же с ‘Абд ал-‘Азизом Аль Са’удом и заключив с ним договор, мы приобретем в его лице союзника, сильного и деятельного. И создадим таким путем дополнительный щит безопасности для находящихся под протекторатом Британии шейхов Договорного побережья и султана Маската, а также для правителей Бахрейна и Кувейта. Защитим их от враждебных поползновений со стороны Неджда (95).
Надо сказать, что довольно категорично против «сближения с ‘Абд ал-‘Азизом Аль Са’удом» выступал английский посол в Константинополе. Такого же мнения придерживался тогда и Форин офис. В инструкциях своим агентам и резидентам внешнеполитическое ведомство Англии указывало на «несвоевременность и нежелательность появления новых разногласий с турками», которые определенно возникнут, как подчеркивалось в них, сделав Британия хотя бы «полуоборот в сторону ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда» (96).
Внимательно наблюдали за всем происходившим в Аравии и русские дипломаты. Принимая во внимание тот факт, докладывал (11.05.1906) посол Российской империи в Константинополе Иван Алексеевич Зиновьев, что, «помимо Багдадского и Бассорского вилайетов, арабское восстание охватило и области, лежащие в центре Аравийского полуострова, и что турецкая армия не в состоянии подавить выступление арабов в Йемене», можно полагать,
