– Нет, нет! Чары твои – стало быть, тебе и править!
– О, – растерялась Абита. – Править метлой! Чудесно. Дело, небось, не из легких!
С этим она оседлала метлу, боком, по-женски, устроившись едва ли не на коленях Самсона, и мертвой хваткой стиснула черенок. Самсон обнял ее за талию. От его мягкого, теплого меха веяло медом и палой листвой.
– Ну? Мы готовы? – спросил он.
Откуда-то издали донеслись отголоски грозы.
– Нет, не готовы, но все равно полетим. Полетим ведь?
– Да еще как! – рассмеялся Самсон.
– Скажи, а ты знаешь, что делать? Не погубишь нас?
– Я? Нет, не знаю. Откуда мне знать? Чары твои, тебе и беречь нас от гибели.
– О, тогда мы уж точно обречены.
Самсон снова захохотал. Смех его прозвучал, словно музыка.
Нога Абиты оторвалась от земли, и метла с седоками поплыла неизвестно куда, точно лодка без руля и ветрил, в какой-то паре футов над верхушками трав. Казалось бы, усидеть на метле нелегко, однако Абите не пришлось даже держаться: соединенные волшебством, и она, и метла, и Самсон сделались легче воздуха.
– Скажи ей, куда лететь.
Для этого оказалось довольно одного желания. Стоило Абите устремить взгляд и мысли в сторону кукурузного поля, метла откликнулась, послушно направилась к полю – вначале небыстро, но как только связавшие их узы окрепли, малость прибавила скорости и высоты. Достигнув поля, Абита с Самсоном развернулись, описали над фермой круг, и вскоре Абите уже казалось, будто она не правит метлой, а летит сама по себе, вольно, как птица, куда душа пожелает.
Еще миг, и она взвилась куда выше самого высокого дерева. Полная луна сияла вовсю, озаряя окрестности на многие мили вокруг. Над северным горизонтом темнели вершины гор, далеко к югу сверкали молнии, а на востоке мерцали во тьме огни деревни. Покружив в небе – каждый новый круг шире прежнего – Абита набрала скорость, полого помчалась вниз, пронеслась над самым домом и обугленным остовом хлева. Здесь к ним присоединились, игриво заплясали рядом с полдюжины летучих мышей, но Абита, оставив их позади, вновь устремилась ввысь. Теплый встречный ветер посвистывал в волосах. Заметив отражения звезд в озере по соседству, она вновь направилась вниз, заскользила над самой водой, бороздя гладь озера пальцем ноги, рассмеялась от радости, а вместе с нею звонко захохотал и Самсон.
– Какой чудесный сон, – сказала Абита.
Самсон подался вперед, опершись о ее плечо подбородком. В свете луны его лицо казалось невообразимо диким, непривычным, чужим, но не лишенным своеобразной чарующей красоты. Сердца их бились в такт, в унисон, заодно с биением пульса метлы.
– Пора, – шепнул Самсон ей на ухо. – Пора поглядеть, что нам удастся узнать. Проси ее, проси Мать Землю, проси луну и звезды показать нам, кто мы с тобой таковы.
Его страстное, настоятельное желание узнать истину оказалось столь заразительным, что переполнило и Абиту: теперь и ей не терпелось утолить любопытство, да поскорей.
– Покажи, Мать Земля… покажи, кто мы есть!
Самсон накрыл ее руки ладонями.
– Позволь-ка мне.
Уступать не хотелось. Хотелось направлять лет самой, летать в небе всю ночь до утра, облететь весь белый свет, а назад больше не возвращаться, однако Самсону она уступила. Пальцы его крепче стиснули руки, и оба стремглав понеслись вниз, к лесу.
Нисколько не сомневаясь, что вот-вот разобьется о стену дубов и сосен, Абита в ужасе вскрикнула, но нет, метла с седоками прошила чащу леса насквозь – только листья легонько хлестнули по щекам да по босым пяткам. Чем дальше они углублялись в лес, тем быстрее, стремительнее мчались вперед, и вскоре деревья слились в вереницу расплывчатых темных пятен, несущихся навстречу и исчезающих за спиной. Мало-помалу Абите сделалось ясно: они летят сквозь деревья, как призраки.
Лес окутала непроглядная тьма. Казалось, во всем мире не осталось никого, ничего, кроме Абиты с Самсоном, да теплого встречного ветра, воющего в ушах. Но вот в небе вновь показалась луна – непривычно огромная, оранжевая, неяркая. Метла убавила прыти, деревья вокруг обрели четкость, но сделались совершенно другими, никогда прежде не виданными, обернулись пальмами и исполинскими папоротниками. Сам воздух тоже не избежал превращений, стал влажным, душным, словно сразу же после грозы. Из густых зарослей со всех сторон доносились тысячи голосов – вопли, рычание, призывные кличи.
– Где это мы?
– В далеком-далеком прошлом.
Несмотря на позднюю ночь, лес был полон огней. Свет испускали гроздья всевозможных цветов, и насекомые, и… и летучие существа – крохотные крылатые человечки.
Абита моргнула, не веря глазам.
«Феи, – подумала она. – Эльфы, духи, пикси… и… и…»
Да, кого среди них только не было! Одни совсем маленькие, не больше бабочек, другие величиной с ястреба либо орла, с крыльями – птичьими, стрекозиными, кожистыми, как у летучих мышей, и все они сверкали, искрились неярким, чуть зеленоватым сиянием. Свет их озарял сотни созданий с детскими личиками и телами зверей, наподобие Ручья, Неба и Леса. Все они с песнями, звонко смеясь, устремились следом, запорхали вокруг Абиты с Самсоном, а по земле за метлой с седоками помчались прочие обитатели леса – олени вместе с медведями и огромными клыкастыми кошками, исполинских размеров ящерицы, крохотные лошадки и множество, множество иных зверей, каких Абита в жизни не видывала.
Взмыв ввысь, к вершинам деревьев, они помчались быстрее и вскоре оставили лесных жителей позади. Над головой распахнулось бескрайнее небо, усеянное мириадами звезд, а Абита с Самсоном мчались сквозь ночную мглу дальше и дальше. Не прошло и минуты, как звезды слились в сплошную мутную пелену, и все вокруг снова окутала тьма.
Как только полет замедлился, мир вновь обрел четкость. Теперь над землей всюду, куда ни глянь, возвышались громады огнедышащих гор, а по их склонам лениво змеились, сливаясь в реки, ручьи раскаленной лавы. В небе косым росчерком мелькнул метеор – один, другой, третий. Сверкнула молния, прогремел гром; в ноздри ударила серная вонь, смешанная с запахом гари и тухлой болотной воды. Небо над головой было черным-черно: ни звезд, ни луны, ни единого проблеска… но вот впереди вспыхнула, замерцала звезда. За первой последовала вторая, за нею еще, и еще. Казалось, звезды в небе открываются, точно глаза. Едва подумав об этом, Абита в ужасе поняла, что это и есть не звезды – глаза, сотни, тысячи миллионы глаз, и все они, все до единого, глядят на нее.
– Кто я?! – вскричал Самсон, обращаясь к своду небес.
Но небеса не ответили.
– Кто я?! – громче прежнего заорал он.
И тут Абита, на миг увидев саму себя всем этим бессчетным множеством глаз, поняла кое-что невероятно важное, и в то же время до смешного простое.
«Эти глаза… их же вовсе не миллионы. Все они – один глаз, один!»
