дерьмом пол страны посадить можно. В том числе, ментов. Царь у них давно под прицелом был. Тебя включили в список проводиших специальную операцию. Остаётся только ждать... — Саня откашливается и кивает на папку. — Там и про компанию твоей жены есть...
— Вижу. Пиздец.
— Короче, я думаю, тебя быстро выпустят, но надо будет в Москву лететь.
— Понятное дело. На другое я и не рассчитывал.
— Там, бля, сотрудничать, Андрюх, придётся. Чтобы всё чистенько получилось. Не всем выгодно называть некоторые... имена.
Ясен хер, жопы прикрыть себе хотят. Всё как обычно.
— Понял... Как Лин? Ты связался с её родителями?
— Связался. Но на вылет добро не давал. Всё равно ей скоро лететь в Москву придётся.
Удовлетворённо киваю и откидываюсь на спинку стула.
— Ты нашёл информацию, которую я просил?
— Да, — отвечает Саня.
Друг кладёт передо мной ещё одну папку.
На первой странице свидетельство о рождении, затем об усыновлении.
Указаны имена родителей ребёнка.
Блять.
Провожу пятернёй по волосам и устало выдыхаю.
Значит, Лин всё-таки сестра Ани. По отцу.
Глава 39
Лин
Спустя ещё две недели
Родной дом.
Кажется, я много лет здесь не была. Такое странное ощущение. Я даже не сразу решаюсь сделать шаг вперёд. Какое-то время тупо стою перед воротами, будто примёрзла к земле ногами.
Надеялась ли я ещё вернуться сюда?
Возможно.
Но верилось с трудом, что однажды я смогу перестать прятаться и бояться. И вот теперь мне можно не скрываться. Человека, который последовал меня, больше нет.
Андрей убил его.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
Отныне я боюсь только одного — что Андрей больше не вернётся.
Моё состояние за месяц после той ночи стало лучше. Голова перестала болеть и рука практически зажила. Сломанная кость срослась.
Мысли о том, что я потеряла ребёнка, постепенно отпускают. Наверное, я не успела привыкнуть к мысли, что стану мамой, не успела полюбить малыша всем сердцем, поэтому мне не настолько больно.
Гораздо тяжелее справиться с тем, что Андрея нет больше рядом.
Саша объяснил мне, почему. И я пытаюсь смириться. Правда, пытаюсь. Но это очень сложно. Возможно, было бы легче, если бы мне хоть общаться и видеться с ним позволяли, но, к сожалению, это недопустимо. И Саша практически не делится информацией о том, как идут дела и когда Андрея уже освободят.
Снимут обвинения за убийство.
Он не виноват.
Я знаю точно!
Он просто не мог иначе.
Андрей обещал, что не будет мстить, а значит — убил Царёва он лишь потому, что не было другого выхода.
Боже, и как я могла подумать, что это Андрей меня изнасиловал?! Да он на такое не способен... Саша сказал, что Андрей выстрелил в Царя, чтобы защитить меня.
Он защищал меня ценой своей жизни и свободы.
Боже...
Если бы я не сбежала, всё бы обошлось.
Никак не могу перестать себя винить. Даже к психотерапевту сходила, пока мы были на Сейшелах. Слишком тяжело одной справляться с ситуацией.
Родителям про ребёнка я не рассказала. Не время сейчас. Да я и не уверена, что когда-то настанет такой момент, когда я захочу рассказать.
Единственное — не собираюсь скрывать, что с Андреем мы теперь вместе. Вот об этом они должны знать.
— Ну? Иди, — Саша подходит ко мне, не заглушив мотор автомобиля, и кивает в сторону дома.
Это он привёз меня из аэропорта сюда. Я по-прежнему под охраной на то время, пока идёт следствие и разборки по ситуации с Андреем.
— Родители тебя ждут, Лин.
— Очень... волнуюсь.
Я даже не знаю, живут ли родители сейчас вместе. Как-то не было ни времени, ни настроения спрашивать.
— Ты справишься. Всё наладится, Лин, обязательно. Я тебе уже говорил.
— Андрей, правда, тоже вернулся в Москву?
— Правда, — Саша кивает, затем сжимает мои плечи и подталкивает к дому. — Он с тобой свяжется, как только появится возможность. Пока не думай об этом. Посвяти время родителям. Друзьям.
— Да уж. Легко сказать...
— На всё нужно время. Сама понимаешь.
Поджав губы, я вздыхаю и нервно передёргиваю плечами. Времени ушло уже и без того слишком много. Когда же в моей жизни наступит покой и безмятежность?
— Как Мэй? Ты... общаешься с ней, Саш?
— Бывает. Сейчас не до личного.
— Я так и не виделась с ней после... Ну, ты знаешь... Всего один раз и то, её лишь на пять минут ко мне в палату пустили.
— Вы ещё увидитесь. Когда всё успокоиться, ты сможешь жить, как захочется. И Мэй сюда пригласишь, или сама к ней поедешь.
— Наверное, ты прав... Спасибо тебе, Саш, за помощь...
В порыве крепко обнимаю парня и прижимаюсь щекой к его плечу. Он обнимает меня в ответ одной рукой, но довольно быстро отстраняет.
— Не за что, красотка, — подмигивает, а в глазах читается печаль.
Хороший парень... Повезло Мэй, хотя я не уверена, что они будут вместе, но очень на это надеюсь.
— Ладно. Мне пора. Будь на связи.
— И ты тоже.
Рассправив плечи, наконец толкаю калитку и захожу во двор. Затем поднимаюсь по ступеням и открываю дверь ключом, который всегда ношу в сумке.
В доме очень тихо, будто никого нет, но возле гаража точно стояла мамина машина.
Надо же, ничего не изменилось. Зонт, комод и даже журналы — всё лежит на тех же местах. Несколько месяцев меня не было дома, а он словно ждал меня, словно никто не хотел ничего здесь менять до моего возвращения.
И вот, наконец, я вернулась.
— Мам? Пап? — окликаю родителей. — Вы здесь?
Раздаётся слабый скрип со стороны кухни — я направляюсь туда, и вдруг в проёме двери вижу... маму. Она стоит в окружении света, включённого на кухне, и вся светится как ангел.
Моя мамочка. Я так скучала.
— Детка! — шепчет она, громко всхлипнув, и бросается ко мне.
В абсолютном шоке я отмечаю, что у мамы довольно большой живот. Она минимум на шестом месяце беременности.
****
— Мам, ты расскажешь мне, что у вас с папой происходит? — спрашиваю шёпотом, когда вдоволь наобнимавшись мы садимся за стол в кухне.
Она то и дело утирает слёзы и поглаживает уже довольно большой живот.
— И почему ты не рассказала мне о беременности? Считаешь, я бы не хотела знать,
