проносится умиротворяющее тепло. И мне хочется забыть о своих страхах и волнениях.
Я нужна ему.
А значит, и наш малыш ему будет нужен.
Слёзы снова непроизвольно катятся по щекам. Я прикусываю нижнюю губу и, сделав глубокий вдох, тихо произношу:
— Андрей, я думаю... Я почти уверена, что у нас будет ре...
— Пригнись! — прерывает мужчина мою попытку объявить о беременности громким рыком.
Я не успеваю толком сообразить, что именно произошло. Он дёргает меня на себя, а дальше раздаётся оглушающий удар. На меня летят стёкла. Визг тормозов режет по ушам и по нервам.
Нас крутят какое-то время на дороге. Я вижу, что Андрей пытается рулём выровнять автомобиль, но нас всё равно сбрасывает на обочину и в кювет.
Я громко кричу от ужаса происходящего, а потом меня поглощает темнота.
... Свет... Много света. Он вокруг меня. Надо мной. Передо мной.
Свет и океан.
А на самом берегу бегает малыш. Такой красивый. Маленький.
Похож на Андрея, а волосы светлые, как у меня.
Наш сын?
Я не успела рассказать о тебе, малыш...
Не успела защитить тебя.
— Лин? Лин, ты слышишь?
Голос, который меня зовёт, звучит словно через плотный слой ваты. Образ моего малыша рассеивается, а я изо всех сил пытаюсь его удержать. Бегу к океану и тяну руку, но всё размазывается перед глазами, пока не остаётся только режущий яркий свет.
— Лин? Очнулась?
Кажется...
— Саша?
Лицо парня постепенно становится более чётким. Только я не понимаю, что он здесь делает. И где я вообще? Что произошло? Мы с Андреем попали в аварию?
Мой малыш...
Невольно кладу руку на живот и судорожно вздыхаю. Несколько раз быстро моргаю и начинаю крутить головой, чтобы понять, где я именно нахожусь.
Стены белые. Лампы на потолке. Запах лекарств. Я лежу на кровати. Саша сидит рядом на стуле, чуть наклонившись корпусом ко мне.
— Саша... Что случилось? Я... в больнице?
Голова раскалывается. Но больше не тошнит...
Боже мой.
— Саш... Сааш?! Что случилось?! Саша, что со мной?! Где Андрей? Что с ребёнком?! — в панике приподнимаюсь, но руку простреливает сильной болью, поэтому я падаю обратно.
— Тихо-тихо, тебе нельзя пока вставать, — парень поднимается и поправляет одеяло на мне. — Ты сильно пострадала и несколько дней провела без сознания. Головой ударилась, руку сломала. Ещё и ушибы по всему телу.
— Боже мой... Боже... Что с ребёнком? Что с моим ребёнком?!
Я боюсь на Сашу смотреть, но приходится, потому что я должна знать ответ. Та жалость, которая затапливает его взгляд, невыносима.
Ему даже ничего говорить не надо. Всё и так понятно.
— Я не знал, что ты беременна... И, врачи сказали, что срок был совсем небольшой. Поэтому я надеялся, что ты тоже не успела узнать... Мне жаль, Лин.
Плачу, закрыв лицо одной рукой. Видимо, лицо у меня тоже всё в ссадинах, потому что от солёных слез я ощущаю сильное жжение.
Вторую руку вообще поднять не могу. Она забинтована и внутри будто бы вставлена какая-то твёрдая конструкция.
— Где Андрей? Что произошло вообще? Почему его нет здесь? Он ещё сильнее пострадал?!
Глава 38
Андрей
С той сраной ночи проходит две недели.
Две долбанные недели, как я нахожусь под следствием за убийство.
Самое большое дерьмо — совершил я его на территории чужой страны, гражданином которой не являюсь. Разборки идут такие, что мозг кипит. Им необходимо убедиться в том, что не имело место быть превышение необходимой обороны.
А я, блять, точно знаю, что не имело. Если бы я не убил этого ублюдка, то он убил бы нас обоих. Меня и Лин. Причём меня сразу, а Лин после пары месяцев насилия.
Больной уёбок.
Перед глазами до сих пор стоит её образ. Она повисла на ремне безопасности, по лбу стекает кровь, глаза закрыты. Пиздец, как я тогда испугался.
И пулю в голову Царёву пустил не за жену. А за неё.
В ту ночь было настоящее месиво. Саня с парнями подъехали почти сразу, как я пристрелил Царёва. За секунду до того, как он спустил курок, целясь мне в лицо. Гандонов его мы тоже повязали. Не всех, но многих.
В полиции это мне засчиталось. Бонусом, блять!
Хер знает, сколько ещё придётся здесь проторчать, но адвокат обещает быстрое решение вопроса.
Быстрое в их понимании это сколько, интересно? Ещё пара месяцев?
Больше всего хочется увидеть Лин, но мне даже поговорить с ней пока не дают. Другая страна — другие порядки.
Когда Саня позвонил и рассказал, что она была беременна и потеряла ребёнка из-за сильного удара, я готов был воскресить этого пидораса Царёва и снова пристрелить.
Лин ждала ребёнка. От меня.
И она знала.
Саня сказал. Сильно очень плакала.
Рука и ушиб на голове лучше стали, но есть раны которые не залечишь.
Это я точно знаю.
Вся моя жизнь изменилась после встречи с ней. Столько лет мучительных страданий по погибшей жене, и тут появляется она. И всё меняется, просто, блять, на сто восемьдесят градусов переворачивается.
Когда нас сбила машина, я сразу понял, что это не обычное ДТП. Аня погибла в такой же аварии. И те её коллеги, которые нарыли на Царя, тоже.
Но самое странное, что в тот миг, когда я увидел его, направлявшегося в нашу сторону, я думал только о Лин. Как её спасти.
О жене практически не вспоминал. Хотя ведь это он её убил.
— К вам посетитель.
Дежурный полицейский ведёт меня в специальную охраняемую комнату, где проходят встречи. Ко мне пока допускают только Саню. Разрешили сделать пару звонков своим на родину. С остальным напарник разберётся. Сейчас надеюсь получить от него хорошие новости и узнать о Лин.
После смерти Царя прятаться ей больше не нужно, но пока стоит быть осторожнее. За его смерть могут захотеть отомстить через неё. Она по-прежнему под круглосуточной охраной.
— Рассказывай, — киваю Сане, коротко пожав другу руку.
— Интерпол запросил освободить тебя. Пришлось прошерстить по связям. По телефону тяжеловато, знаешь ли, — усмехается.
— Беркутов рулит?
Кивает.
— А на основании чего запрашивают?
Саня кидает передо мной толстую папку.
— Глянь.
Нахмурившись, открываю. Просматриваю содержимое под монотонный голос друга.
— Когда про смерть Царя узнали, куча его, так скажем, партнёров, начали подчищать за собой и выдали тонну информации на него и своих врагов. Со всем этим
