…Во Внуково меня доставили на «чайке». Мы въехали на летное поле и подкатили к Ан-24 с работающими двигателями.
– Поспешите! – сказал провожавший меня Кержаков. – Из-за вас рейс задержали.
– А билет?
Он лишь отмахнулся. Я пожал ему руку и поднялся по трапу. Бортпроводница немедленно закрыла за мной дверь и указала на место в первом ряду. Не знаю, что подумали пассажиры, но меня они встретили любопытными взглядами. Что за хмырь в джинсе, из-за которого задержали вылет? На важную птицу не похож. Я принял независимый вид и плюхнулся на сиденье. Самолет стал выруливать на взлетную полосу.
Летели два часа. «Ан» это не «Ту», медленный, зато прибыли в Минск-1. Этот аэропорт в черте города, если кто не знает. В 21 веке его снесут и застроят площадку домами, но пока порт принимает и выпускает самолеты. Пользоваться удобно – прибываешь прямо в город. К своему дому я добрался на троллейбусе. Вот и знакомый подъезд. Странное чувство. Вроде недавно уезжал, а входишь, как в чужой. Никто не встретился мне на лестнице – ну, так время рабочее. На часах еще восемнадцати нет. Я открыл дверь ключами и переступил порог. В квартире стоял нежилой дух – спертый, неприятный. Я прошел к окну в зале и открыл створку – пусть проветрится. Пахнуло свежестью – в Минске недавно прошел дождь. Не успел решить, что делать дальше, как требовательно и протяжно зазвонил телефон. Межгород. Неужели из Москвы? Я подошел к аппарату и снял трубку.
– Алло?
– Миша?
Надо же, Вика.
– Я, любимая.
– Давно дома?
– Только порог переступил.
– Почему «только»?
– В Москве задержался – дела были.
– Знаю я про твои дела, – зловеще произнесла жена. – По телевизору видела – целый день в новостях показывали. Ты мне что обещал, Миша? Какие клятвы давал? Что более никогда и ни за что. А сам? Зачем ты в Белый дом полез? Да еще автомат взял?
– Это я шутил. Автомат не мой, одолжил для съемки. Журналисты попросили.
– Пошутил, значит? А вот здесь приняли всерьез. Ко мне Серков приезжал. Очень недовольный: гражданин Аргентины влез в дела другого государства. Как это отразится на отношениях с СССР? Говорил, что будут неприятности. А кубинцы радовались. Услыхали твое «венсеремос» и «патриа о муэрте», до потолка прыгали. Кричали: «Вива, команданте Мигель! Вива!» Это они тебя подбили?
– Нет, любимая. Сам.
– Зачем?
– Так было нужно.
– Под пули лезть? Час назад показали в новостях покушение на Ельцина. Ты с ним рядом стоял. Я, как увидала, к телефону бросилась. Хорошо, соединили быстро, а ты дома оказался. От сердца отлегло. Сам хоть не пострадал?
– За парапетом спрятался.
– Хоть на это ума хватило. Значит так, Мурашко. Я беру Петю и лечу в Минск. А не то еще куда-нибудь влезешь.
– Одна, с ребенком?
– Почему одна? Кубинцы привезут. Они согласны. Куплю им билеты. Для кубинцев въезд в СССР свободный.
– Все, что ли, прилетят?
– Кроме Исабель. Она отправится в Гавану. Нечего ей перед тобой задом вертеть. Думаешь, не видела? У тебя жена есть. Красивая, между прочим.
– Это точно! – подтвердил я.
– Вот и решили. Возвращаться тебе нельзя – я говорила о Серкове. Могут задержать. Так что жди. Разберусь с банком, рассчитаю прислугу – и в дорогу. О дне вылета сообщу. Встретишь нас в Москве.
– Выдай людям выходное пособие. Денег не жалей – заработаем. Извинись за меня, – попросил я.
– Сама бы не сообразила! – фыркнула она. – Не держи меня за дуру, Мурашко.
– Ты у меня самая умная! – заверил я. – А еще красивая и любимая.
– То-то! – хмыкнула она. – Кстати, о кубинцах. Они не просто так летят. Просят оставить их охранниками.
– Я не смогу им платить долларами. В СССР их негде взять.
– Они согласны на рубли. У себя они получали крохи. Ты хоть знаешь, что сделал их богатыми? Мне Луис сказал. Квартиру в Гаване можно купить за тысячу долларов, а за две – так совсем приличную. У них теперь есть жилье в столице. Рекомендую взять их на работу. Люди честные и порядочные. Преданы тебе.
А ведь правда! У кубинцев в Минске нет друзей и знакомых. Подкатиться к ним трудно. А вот бывшим кагэбэшникам, которых мне сосватает Хилькевич, доверять сложно. Много их в прошлой жизни перешли в услужение олигархам. И с бандитами работали. Кубинцы не предадут. Снять им квартиру не проблема, выбить вид на жительство – аналогично. Целителю не откажут. И насчет оружия решим вопрос.
– Ты у меня мудрая женщина, Викуся.
– Только разглядел? – засмеялась она. – Еще не то увидишь. Ладно, Миша, завершаем разговор. Не забудь навестить родителей, отвезти им фотографии.
– Непременно! – заверил я. – Поцелуй за меня дона Педро.
– Прямо счас и сделаю. Он проснулся и кряхтит. Есть хочет. Прожорливый такой! Целую.
В наушнике запиликали короткие гудки. Я положил трубку на аппарат, но тут же снял снова. Звонят.
– Алло?
– Михаил Иванович? Уже дома?
Я узнал голос Хилькевича.
– Только что вошел, Николай Сергеевич.
– Жаль мне поздно сообщили, – сказал он. – Хотел встретить в аэропорту. Никуда не собираетесь?
– Разве только в магазин. Холодильник пуст, а есть хочется.
– Не ходите никуда! – поспешил он. – В магазинах ничего не купите. Привезем. Будем через полчаса.
Он положил трубку. Я встал и отправился в ванную. Нужно принять душ и сменить одежду. Стащить с себя пропотевшую джинсу. Я дома, наконец.
Глава 16
«Ауди» бодро глотала километры. В 21 веке между Минском и Могилевом построят магистраль с разрешенной скоростью 120 км/час. Но пока – обычная двухрядка со стандартными 90. Кое-где в заплатках, но без ям и выбоин. Смотрят за дорогой. Ну, а мне гнать не нужно. До Прилеповки, где живет тетя Оля, чуть более сотни километров.
Вчерашний вечер прошел бурно. Для начала приехали Хилькевич с бухгалтером Тамарой и ее дочкой. Маша похвалилась поступлением в театрально-художественный институт. Будет режиссером – все, как я советовал. Не успели организовать стол, как прибыли тесть и теща и тоже не с пустыми руками. Сестра Вики не приехала – отдыхает в Крыму. Из намеков тещи понял: не одна, и в ближайшем времени нужно ждать свадьбы. Едва сели, подняли рюмки – звонок в дверь. Открываю: Терещенко и Воронов с пакетами в руках. В них коньяк, сыр, копченая колбаса. Кто уведомил о моем приезде – без понятия…
Так что пили, ели, делились впечатлениями. С интересом выслушали мой рассказ о жизни в Аргентине, посмотрели фотографии. Женщины посюсюкали над снимком дона Педро, поспорили, на кого похож. Поведали местные новости. Руководство БССР поддержало ГКЧП, ну, и огребло. С провалом путча ушел в отставку председатель Верховного Совета Дементей. На внеочередной сессии парламента принят закон о государственном суверенитете Белоруссии – все, как в прошлой жизни. Депутаты выбирают нового председателя. Целый день спорили, в результате перенесли окончательное голосование. По словам Терещенко, наибольшие шансы… у Лукашенко.
