Сломанная задвижка поддалась, и дверь с треском рухнула. Франк споткнулся о нее, и Л'Аж прыгнула мимо него, бросила один взгляд на Петти и Мак-Черча и с воплем ринулась к Петти. Ее когти вонзились в руку Петти и оторвали девушку от Мак-Черча, а клыки сверкнули, нацеливаясь на белое незащищенное горло девственницы.
Ее подбородок ударился о руку Мак-Черча, поднявшуюся отразить ее.
— Пожалуйста, мать! Я предпочел бы сделать этот сам, — и его голоса снова склонилась к голове Петти, когда он опять заключил ее в объятия.
— Ах, юная любовь! — вздохнул, заглядывая в дверь, Родрик. А затем нахмурился. — Но это, кажется, о чем-то напоминает мне. Жаль только, не могу вспомнить, что именно.
— Пусть тебя это не беспокоит, — быстро сказал Жужжапчел, — всего навсего мимолетная аберрация.
Перемещающийся взгляд Родрика упал на тетушку Дил. Он в удивлении покачал головой:
— Знаю, это покажется нелепым, но я действительно хочу прямо сейчас быть с этой старой растяпой, — и начал заходить в комнату, как раз когда Л'Аж взвыла от ярости и досады, выхватывая кинжал и набрасываясь на Петти.
Дэвиз кинулся ей под ноги.
Л'Аж споткнулась и грохнулась на пол с воплем, способным разбудить и летучих мышей.
Спеша к тетушке Дил, Родрик наткнулся на древнюю рождественскую елку.
Та закачалась и опрокинулась.
— Нет! — страдальчески вскрикнул Жужжапчел. — Лови ее! — и прыгнул вперед, но елка грохнулась на Л'Аж. Голова у той дернулась, глаза от боли вылезли из орбит, рот разинулся в крике и застыл.
— Ну, что ты скажешь, кто бы мог подумать, — пробормотал во внезапно наступившей тишине Родрик, — а дождик-то оказался из настоящего серебра.
— Еда! — завопил Цукор и прыгнул с дикой радостью на Л'Аж. — Наконец-то! Нечто такое, во что я действительно могу вонзить зубы! — он приподнял Л'Аж за плечи и откинул ей голову назад, выпуская клыки, когда обнажил ей горло, а затем замер. Его черты затуманились озадаченностью. — Как я бывало это проделывал? Это было так давно, что мне и не вспомнить!
— Точь-в-точь так, как ты и делаешь, — подсказал Родрик. — Обнажи ей горло, а потом кусай!
— Не помогай ему! — Жужжапчел захлопнул Родрику рот мозолистой ладонью, и Родрик отпрянул от ее вони. — Ты не сможешь этого сделать, — заверил черт Цукора. — Во всяком случае без приправ.
— Приправы! Конечно же! Вот теперь я вспоминаю! — Цукор порылся в кармане пиджака и победным жестом извлек солонку. — Я всегда ношу ее с собой для томатного сока!
— Нет! — завопил Жужжапчел. — Не смей прикасаться к ней этим!
— А почему бы и нет? — спросил Родрик.
— Потому что... потому что... — Жужжапчел дрожал всем телом. — Да потому что этого нет в сценарии!
— А что такое сценарий? — спросила, нахмурясь, тетушка Дил.
— Всего-навсего предсказание, — заверил ее Родрик. — Отнюдь не нечто такое, чего нельзя изменить.
— Вы не можете менять его! — взвыл Жужжапчел. — Он записан!
— Но я не обязан следовать ему. Мы ведь все-таки сами хозяева своих действий.
— Ересь! — завизжал Жужжапчел.
Дэвиз что-то тявкнул Родрику.
— Что?.. Он боится? Ему, по идее, не следовало бы! Почему?.. Потому что если б он действительно имел над нами власть, у него не было б никаких причин для страха? Хм! Что ж, хороший довод! — Родрик поднял посветлевший взгляд.
Жужжапчел увидел, что мозг у него усиленно работает, и содрогнулся:
— Приказываю тебе не думать! Это аморально! Думать здесь за всех буду я!
— Нет, не будешь, — разумно возразил Родрик, — ты будешь всего лишь следовать сценарию, — он, нахмурясь, посмотрел на черта. — С чего ты собственно такой взвинченный?
— Не знаю, — Жужжапчел стоял, не двигаясь и весь дрожа. — Я действительно не знаю.
Родрик поджал губы:
— А может ты на самом деле хочешь, чтобы Цукор воспользовался той солью?
— Я предпочитаю селитру, — поправил Жужжапчел. — В конце концов, ведь я же черт.
— Не волнуйся, — успокоил его Родрик. — Я разберусь в чем дело.
— Именно этого-то я и боюсь!
— Чего? Самостоятельно мыслящих? — Родрик кивнул. — Имеет смысл. Ведь тогда никак нельзя предугадать, что произойдет. Это делает жизнь совершенно непредсказуемой. А я теперь мыслю-таки.
Жужжапчел кивнул, по-прежнему дрожа:
— И к тому же становишься весьма своевольным.
— Да, становлюсь, не правда ли?
— Ты близок к пробуждению, — уведомила его тетушка Дил.
— Да, — нахмурился Родрик. — Просто я не могу вспомнить, кто же я на самом деле.
— Родрик, — быстро сказал Жужжапчел. — Всего лишь обыкновенный старый Родрик.
— Близко, — кивнул Родрик. — Близко. Но может быть самую малость чересчур близко.
Цукор прижал ладонь ко лбу:
— Если поразмыслить, я ведь тоже был кем-то...
— И по-прежнему остаешься им, — отрезал Жужжапчел.
— Нет, — не согласился Родрик, — в данный момент он тот, кем желаешь ему быть ты. И делает то, чего ты желаешь ему делать. Мы все так поступаем, всего лишь выполняем твои приказания без большого сопротивления. Зажав нас между собой и сценарием, ты заставил всех нас попросту безропотно подчиняться твоим приказам.
— Да! Чудесный образ жизни, не правда ли? Такой мирный! Такой гармоничный!
— Для тебя, возможно. Но не для остальных из нас.
— Но разве так не лучше? — взмолился Жужжапчел.
— НЕТ! — дружно отозвались все разом, за исключением Л'Аж, лежавшей застыв на полу, и Петти с Мак-Черчем, у которых губы были в данный момент заняты.
У Жужжапчела сморщилось от отвращения лицо.
— Что за превратное развитие событий!
— Хорошая мысль! — воскликнул Цукор. — Давайте устроим переворот.
— Заткнись, — оборвал его Жужжапчел.
Но Цукор продолжал:
— Лично я начиная вспоминать, что я на самом-то деле не я. Во всяком случае не Цукор.
— Заткнись, — снова оборвал его Жужжапчел.
— Я был некогда кем-то другим, — воскликнул Цукор, — но кто-то со мной что-то сделал, накормил меня чем-то, сделавшим меня тем, чем я являюсь сейчас!
— Заткнись! — закричал Жужжапчел.
— Нет, это ты заткнись! — скомандовал Родрик. — Слово имеет Цукор.
— А кто тебя назначил председателем? — прорычал Жужжапчел.
— Я сам себя назначил!
— А я предлагаю подвергнуть Жужжапчела импичменту! — подхватил Цукор. — Голосую за снятие Жужжапчела!
