Как только вы начинаете всматриваться и думать о Солнце, вы неожиданно замечаете, что – погодите-ка! — Солнце не одиноко! Вы видите что-то крохотное совсем рядом с ним. Вы очень волнуетесь, находясь так далеко в чужом мире. По мере того как ваш корабль приближается и вы начинаете более внимательно всматриваться во все это очарование, вы вдруг осознаете, что рядом с Солнцем находятся уже два крошечных объекта. Нет, постойте, три! Нет-нет, четыре!
Только что вы нашли то, что называется Юпитером, Сатурном, Ураном и Нептуном: планеты-гиганты. С того места, где вы сейчас находитесь, а это все еще очень далеко от Солнечной системы, эти объекты кажутся крохотными и так близко к Солнцу, что вы едва можете различить их. В вашем языке нет слова, которым вы могли бы назвать увиденные объекты, поэтому вы просто-напросто произносите первое попавшееся слово языка, на котором вы привыкли говорить: итгсан.
Вы продолжаете искать глазами пятого итгсана за четвертым, поскольку вам кажется совершенно логичным, что их должно быть больше. Ваш космический корабль все ближе и ближе подходит к Солнечной системе, но вы ничего не видите. Поверьте, мне очень знакомо ваше разочарование.
Наконец, вы подошли еще ближе, и четвертый итгсан стал намного ярче и более различим. И туг вы неожиданно понимаете, что все это время искали не там. На самом деле, рядом с Солнцем есть и другие итгсаны, только они находятся не после первого найденного вами объекта, а перед ним. Их четыре, однако, эта четверка намного меньше тех, что вы обнаружили сначала. Вам нужно подыскать новое слово для них. Пусть будет итрарестлы. Вы не знаете ничего о них, однако мы-то знаем, что только что вы обнаружили Меркурий, Венеру, Землю и Марс.
Вы приближаетесь и приближаетесь, но не видите ничего нового. В конце концов, находясь практически на границе Солнечной системы, вы видите, что между маленькими итрарестлами и гигантскими итгсанами находится несчетное число малюсеньких объектов, вращающихся вокруг Солнца. А приглядевшись повнимательнее, вы видите, что и за огромными итгсанами есть еще одна группа объектов, которая, пожалуй, будет побольше первых. Вы называете их так, что я даже не в состоянии произнести, но я называю их поясом астероидов и поясом Койпера.
Ну придет ли в голову пришельца, то есть вам, мысль отнести один, или два, или даже несколько сотен объектов, населяющих пояс Койпера или пояс астероидов, в ту же категорию, что и большие объекты: итгсан и итрарестлы? Напротив, вы вполне разумно скажете, что Солнечную систему нужно классифицировать по четырем основным категориям. И я считаю, что вы будете абсолютно правы.
Единственный неверный пункт в сегодняшней классификации Солнечной системы, согласно которой она состоит из восьми планег, большого количества астероидов, а также огромного количества объектов пояса Койпера, состоит в том, что в ней отсутствуют фундаментальные различия между планетами земной группы, в которую входят Меркурий, Венера, Земля и Марс, и планетами-гигантами (Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун). На курсе, посвященном планетарной системе, который я преподаю в Калифорнийском технологическом институте, я стараюсь убедить моих студентов, что на самом деле есть только четыре планеты, а Меркурий, Венера, Земля и Марс не должны идти в расчет. Но даже студенты, которые беспокоятся за свои оценки, не готовы продвинуться так далеко вперед. Так что, хоть пришельцы и назвали бы космические объекты итгсанами и итрарестлами, человек все равно свалит их в одну кучу и назовет, к примеру, цапелнами.
Вы можете классифицировать все, что угодно, самыми разнообразными способами. Если вы изучаете птиц, вы можете поделить их на наземных птиц и морских птиц; на хищных птиц и на птиц, питающихся семенами; на красных, желтых, черных и коричневых птиц. Все эти различия могут иметь для вас очень большое значение в зависимости от того, что вы хотите изучить в птицах. Если вы занимаетесь изучением особенностей их спаривания, вы могли бы подразделить их на однобрачных и многобрачных птиц. Если же вы интересуетесь сезонными миграциями, то можете определить две категории: птицы, улетающие зимовать на юг, и птицы, остающиеся на зиму в ареале своего обитания.
Все, что находится в пределах Солнечной системы, также можно подразделить на различные группы совершенно разными способами. Объекты, на поверхности которых есть атмосфера. Объекты, у которых есть спутники. Объекты, на поверхности которых есть жизнь. Объекты, на которых есть жидкость. Большие объекты. Маленькие объекты. Достаточно яркие объекты, чтобы их можно было увидеть в небе, не прибегая к помощи биноклей и телескопов. Наоборот, объекты, которые можно увидеть только с помощью самых больших телескопов. Все эти способы определения отдельных категорий вполне логичны, и все они могли бы иметь очень важное значение, занимайся вы исследованием какой-либо одной характеристики Солнечной системы. Точно так же как и с птицами, ваша любимая классификация Солнечной системы будет напрямую зависеть от ваших интересов.
Однако у большинства людей нет какого-то особого интереса в Солнечной системе. Единственная классификационная схема, о которой они имеют хоть какое-то представление, это слово "планета". Они узнают, что такое планета, а также сколько планет в нашей Солнечной системе и как они называются. Все их представление о Солнечной системе, о том, как наш крохотный уголок "вписывается" в огромную Вселенную, умещаются в одном слове – планета. В таком случае определение планеты должно нести в себе самое полное описание Солнечной системы, какое только возможно в одном слове.
Если вы представляете Солнечную систему как пространство, включающее в себя восемь планет – или, даже лучше, четыре планеты земного типа и четыре планеты-гиганта, — а также невероятно большое количество астероидов и невероятно большое количество объектов пояса Койпера, вы получаете довольно полное и сложное описание нашей родной Вселенной. Понять, как Солнечная система стала именно такой, — одна из ключевых задач огромного числа современных астрономов. Но если, с другой стороны, вы представляете Солнечную систему как пространство, в котором есть восемь предметов, которые имеют форму шара, предметы, которые поменьше и не совсем шарообразные, вы получаете относительно тривиальную картину вселенной, окружающей нас. Здесь нет ничего важного для исследования: на протяжении многих столетий мы знаем, что благодаря гравитации огромные предметы в космосе приобретают форму сферы.
Иногда вам даже не нужно искать такие сложные доводы. Если вам удалось найти человека, в сознании которого еще не утвердилась идея о том, что Плутон имеет полное право называться планетой, у вас есть шанс правильно преподнести ему знания с самого начала. Вот Лайла, к примеру. Куда бы я ни шел, после того как Международный астрономический союз принял решение о судьбе Плутона, люди непременно хотели узнать у меня, считаю ли я, что с Плутоном обошлись справедливо. Полагал ли я, что Плутон был на самом деле планетой? Спустя несколько недель после таких вопросов я научил Лайлу отвечать за меня.
"Лайла, скажи, Плутон – это планета?" — спрашиваю я, начиная нашу отработанную шутку.
Она хмурится и трясет головой.
"Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет".
