Спасибо, что подарили мне такую любовь, которую я никогда не считал возможной, и дали мне не только источник вдохновения, чтобы исполнить свои мечты, но и стремление служить вам примером, чтобы вы могли сделать то же самое
Пролог
Чудовище из научной фантастики
1 марта 2002 г. я впервые покинул Землю. Я взошел на борт космического шаттла «Колумбия» и поднялся на 560 км вверх, на орбиту. Это был особенный день, день, о котором я мечтал лет, наверное, с семи, день, ради которого тренировался в поте лица с того времени, как НАСА приняло меня в космическую программу шесть лет назад. Но хотя я так долго ждал и планировал это путешествие, я все равно был не готов. Ничего из того, что вы делаете на этой планете, не может по-настоящему подготовить вас к тому, что на самом деле придется испытать, покинув ее.
Задачей нашего полета STS-109 было обслуживание космического телескопа «Хаббл». В команде было семь человек — пять ветеранов и два новичка — я и мой приятель Дуэйн Кэри, парень из военно-воздушных сил (ВВС). Каждый астронавт получает свое прозвище, и мы называли его Диггером. Из-за моего имени и из-за роста в 190 см меня прозвали Масса.
Мы должны были стартовать ночью. В три утра мы вышли из помещения экипажа в Космическом центре Кеннеди к автобусу, который ждал нас, чтобы отвезти на стартовую площадку. Это всего лишь второй запуск шаттла после нападений террористов 11 сентября, поэтому вокруг кружат вертолеты и стоят парни из SWAT[1] с самыми огромными автоматическими штурмовыми винтовками, какие я когда-либо видел. Запуски всегда требуют особых мер безопасности, но сейчас обычного их уровня показалось мало. Диггер стоит около меня.
— Вау! — восклицает он. — Посмотри на охрану! Это, наверное, из-за 11 сентября.
— Не знаю, — говорю я. — Думаю, они здесь, чтобы убедиться, что мы точно залезем в шаттл, а не сбежим.
Я начинаю нервничать. На что я вообще согласился? Могу поклясться, один парень из SWAT все время пялится на меня. Он не высматривает потенциальных террористов, а смотрит только на меня. Такое ощущение, что его глаза говорят: «Даже не думай о том, чтобы удрать отсюда, приятель. Теперь уже слишком поздно. Ты сам вызвался добровольцем, так что полезай в автобус».
Мы садимся в автобус и едем к стартовой площадке. Вокруг темно — хоть глаз выколи. Единственное светлое пятно на горизонте — сам шаттл, который становится все больше и больше, когда мы подъезжаем: орбитальный ракетоплан и два твердотопливных ускорителя, по одному с каждой стороны огромного ржаво-оранжевого топливного бака. Все это сверху донизу залито потоками света.
Водитель автобуса останавливается у стартовой площадки, выпускает нас, потом разворачивается и торопится выбраться из опасной зоны. Мы всемером стоим, задрав головы, и смотрим на гигантский космический корабль, уходящий ввысь, на высоту 17-этажного дома над подвижной стартовой платформой. Я видел шаттл множество раз во время тренировок и тестовых прогонов. Но тогда бак был сухой, без жидкого кислорода и водорода, из которых состоит ракетное топливо. Его залили только вчера вечером, потому что с топливом ракета превращается в бомбу.
От шаттла доносятся жуткие звуки. Я могу расслышать, как работают топливные насосы, металл стонет и изгибается из-за очень холодного топлива, температура которого составляет сотни градусов ниже нуля. Ракетное топливо сгорает при очень низкой температуре, поэтому при старте образуются огромные клубы пара. Стоя на площадке и глядя вверх, я ощущаю мощь этой штуки. Она выглядит как поджидающий нас зверь.
Я постепенно начинаю осознавать, что же мы собираемся сделать. Парни-ветераны, которые уже летали раньше, до меня, в возбуждении «дают друг другу пять». Я с ужасом смотрю на них, думая про себя: «Вы ненормальные, да?! Неужели вы не понимаете, что мы собираемся пристегнуться к летающей бомбе, которая забросит нас в небо на сотни километров?»
«Надо поговорить с Диггером, — думаю я. — Диггер такой же новичок, как и я сам, но он летал на истребителе F-16 во время войны в Ираке. Он ни черта не боится. Я поговорю с ним и сам стану смелее». Я поворачиваюсь к товарищу и вижу, что он с упавшей челюстью смотрит вверх на шаттл, выпучив глаза. Он словно в трансе. Похоже, он испытывает те же эмоции, что и я. Говорю ему:
— Диггер.
Он молчит.
— Диггер!
Снова молчание.
— Диггер же!
Он стряхивает с себя оцепенение и поворачивается ко мне. Диггер бледен, как привидение.
Меня часто спрашивают, страшно ли лететь в космос. В тот момент — да, мне стало страшно. До того я мечтал о полете и был слишком занят тренировками, чтобы чувствовать страх, но, когда я ступил на площадку стартового комплекса, меня пронзила мысль: может, это была не лучшая идея — лететь?! Это же настоящая бомба! Как все-таки глупо. Как я вообще влип в это дело? Но теперь деваться уже некуда.
Во время подготовки к запуску ты переживаешь настоящую адреналиновую бурю, но в то же время сам этот процесс затяжной и утомительный. От подножия башни комплекса лифт поднимает тебя на 28 м к платформе обслуживания. Там нам предстоит одна деликатная остановка — ее называют «последний туалет на Земле», — после чего нужно подождать. Затем ребята из наземной обслуги одного за другим проводят членов экипажа по трапу-мостику, ведущему от башни обслуживания к самому шаттлу. Ты можешь пробыть на платформе довольно долго, ожидая своей очереди. Наконец доходит дело до тебя, и, пройдя по трапу, ты оказываешься в маленькой, выкрашенной в белое комнате, где тебе помогают надеть парашют. После этого ты можешь помахать на прощание своей семье в объектив камеры, работающей на внутреннюю трансляцию, и шагаешь через кромку люка шаттла. Ты попадаешь на среднюю палубу, где находятся спальные места экипажа. Если подняться по короткой лесенке, можно попасть в кабину шаттла. Оба помещения небольшие: корабль изнутри маленький и уютный. Четверо астронавтов, в том числе командир и пилот, в ожидании запуска сидят в кабине. У них там есть окна. А трое других остаются на средней палубе.
Наземная команда пристегивает тебя к креслу. Также они помогают закрепить шлем на горловине оранжевого скафандра, который используется во время запуска и посадки корабля. Ты проверяешь запас кислорода и состояние оборудования скафандра. А потом просто лежишь и ждешь. Если ты, как я, оказываешься на средней палубе, где нет никаких окон, то смотреть тебе не на что, кроме ряда шкафчиков перед носом. Так придется провести несколько часов в ожидании окончания всех предстартовых процедур. В это время ты болтаешь с товарищами по команде и ждешь. Можно поиграть в крестики-нолики на укрепленном на колене планшете. Ты ждешь, что скоро полетишь в космос, но все еще может обернуться иначе. Центр управления полетом НАСА может отменить пуск в последнюю минуту, если вдруг испортится погода или возникнут сомнения в готовности корабля, и никогда нельзя быть уверенным, что полет состоится, пока шаттл не оторвется от земли. Когда до момента пуска остается меньше часа, ты начинаешь оглядываться на товарищей, думая: «О'кей, кажется, мы действительно полетим!» Потом остается 30 минут до пуска. Потом 10. Потом лишь одна минута. И вот тут дела принимают серьезный оборот.
