Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Ох, как бы нужна для этого была сводная работа по русским, прибалтийским, польским, немецким и скандинавским кладам! С указанием по каждому: где, когда и при каких условиях найден; где и когда отчеканена каждая из его монет; в каком состоянии монеты находятся? К тому же, чтобы она была свежей, хотя бы начала века. Ведь клады постоянно находят!
К сожалению, таковой не нашёл и даже ссылок на неё не видел. Была работа Маркова, появившаяся в свет ещё в 1910 году, и всё! Похоже, учёные нескольких стран ни разу не смогли сговориться, чтобы осуществить совместный проект. Да, по-моему, и внутри своей страны никто такого не сделал. Это же какой объём работы: опубликовать в одной монографии десятки тысяч монет!
Приходится пользоваться массой отдельных работ, из которых вылавливать различные данные. Так что не могу утверждать, что приведённый ниже анализ не страдает погрешностями. Но, думаю, основные тенденции определены точно.
А получается следующее. Восьмым веком датируются всего несколько кладов, содержащих арабские монеты. Причём все они, за исключением одного (Калининград, 845 г.), относятся к концу века. Как справедливо отметил В. В. Кропоткин[274], все клады эти сохранились не полностью. То есть нельзя быть уверенным, что в них не было более поздних монет. Стало быть, можно с большим основанием полагать: закопаны они были в начале IX века.
Если взять это самое начало (800—810 гг.), то мы видим: в подавляющем большинстве они приходятся на славянские, балтские и финские территории. По данным Кропоткина, есть лишь один клад этого времени, зафиксированный на Готланде. И ни одного — в материковой Скандинавии. Что же касается Восточной Европы, то здесь чётко выделяются два региона. Один — южный (Дон, Донец, Сейм). Второй — северный (Приладожье, Прибалтика, южное побережье Балтики). Причём второй по количеству находок превалирует. Но ещё раз уточним: со Скандинавией он ещё не связан. Конечный пункт — прибрежные районы Восточной Германии, в то время заселённые славянскими племенами.
Сказать, каким путём поступало это серебро на берега Балтики, трудновато. Понятно одно: какие-то западные славяне в южные края в начале IX века наведывались, но наверняка лишь изредка. То же делали и финны с балтами (возможно, вместе со славянами). Торговали или воевали? При таком небольшом числе кладов, скорее, речь может идти об отчаянных путешественниках, ходивших в неизведанное. Ну наверное, что-то там и продали, только о регулярной торговле речи явно нет.
Кстати, в южных (донских) кладах монет гораздо больше. Вполне допустимо предположить, что как раз южные (скорее всего, аланские) молодцы в страны Халифата ходили в походы, потому и монет у них было больше.
И, наконец, в кладах этой поры много африканских монет. То есть, это так называемый западный поток, не тот, который достигал Скандинавии.
В следующие 20 лет число зафиксированных кладов значительно больше. И картинка становится более понятной. Чётко прорисовываются два маршрута, вдоль которых «выпадают» клады. Первый — Северский Донец — Сейм — Десна — Днепр — Припять, с уходом на Балтику разными путями. Второй — Дон — Ока — Волга — Тверца — Мста, также с дальнейшим продолжением в Финский залив различными путями. Кстати, второй маршрут заставляет думать, что передвижение по нему шло действительно не по воде, а сушей. То ли по льду рек, то ли их поймой. Поскольку из Дона в Волгу можно было попасть проще, с одним-единственным волоком на месте нынешнего Волго-Дона. Нет, шли там, где нужно было перетаскиваться из реки в реку не один раз. Даже из Окского междуречья в Волгу попадали не прямо по Оке, а через кучу речек, идущих на север. Тем самым, правда, срезая дугу и оказываясь прямо там, где Волга уже течёт на запад. То есть расстояние оказывалось явно важнее. А это говорит за сухопутный вариант, поскольку по реке плавание, даже на большее расстояние, занимает всё же меньше времени, чем волок.
А что происходит в это время на южных берегах Балтики? Оказывается, насколько я могу судить, появляются клады на территории нынешней Польши. И увеличивается их число на Готланде. Но всё же там их ещё очень мало, считанные единицы. В. М. Потин насчитал для периода с начала века по 833 год 83 монеты в Скандинавии против 6,5 тысячи в Восточной Европе[275].
Опять-таки говорить, что о торговле, что о каких-то массовых набегах скандинавов на юг явно рано. Однако появление на карте расположения кладов Польши и Готланда позволяет предположить, что «конечный пункт» смещается с запада на восток. И ещё: Готланд, где появляется арабское серебро, связан в это время не со Скандинавией, а с южным берегом Балтики. Возможно, местной торговлей. Правда, привозить монеты на Готланд и даже захоранивать их там вполне могут славяне и балты, присутствие которых на острове, как я уже указывал выше, зафиксировано.
Далее, до конца века интенсивность выпадения кладов на территории Восточной Европы несколько снижается, а в Скандинавии, судя по всему, возрастает. Но надо отметить: основной рост приходится на Готланд. По Сойеру, к IX веку относится 32 готландских клада с четырьмя тысячами монет. По всей остальной Скандинавии кладов всего 15. Причём 10 из них найдено в Восточной Швеции. Можно считать (как это делает и Сойер): в IX веке, за редчайшим исключением, арабское серебро за пределы Восточной Швеции не выходило. То есть как платёжное средство, похоже, не использовалось, а было чисто «средством накопления» или «даром богам». Исключение может составлять только Готланд. Но опять-таки… Выходит, что готландцы арабского серебра почему-то не использовали в своей торговле с другими странами Запада. Странно!
Кстати, клады в Скандинавии и в это время значительно меньше по размерам, чем в Восточной Европе. На территории последней, по подсчётам Т. Нунена, в кладах IX века было обнаружено 25,6 тысячи монет. Правда, на вторую половину их приходится всего шесть (по Нунену) или восемь (по Потину) тысяч. Но всё равно больше, чем в Скандинавии.
В собственно Швеции арабские дирхемы появляются, судя по датам кладов, только во второй половине IX века. То есть уже после того, как викинги начали свои нападения на материковую Европу (в них принимали участие и шведы, хотя и меньше, чем датчане и норвежцы). Случайно ли это или шведские викинги свои первые дирхемы «заработали» при набегах на поморских славян (а про такие набеги скандинавская средневековая литература повествует неоднократно)? Между прочим, Потин указывает: на 850-е годы приходится вообще всего один клад (правда, с 277 монетами). Нет, ну, точно, следствие какого-то набега! Награбил некий вождь денежек и закопал в благодарность Одину за помощь.
С 860-х годов число кладов в Швеции растёт. Потин пишет, что до конца века на каждое десятилетие приходится примерно по 800—1000 монет. Ну и примерно по десятку кладов (в материковой Скандинавии, повторюсь, по три-четыре). Всё равно вдвое меньше, чем в Восточной Европе. Хотя к этому времени относятся летописная «варяжская дань» и «призвание варягов». То есть с северных районов будущей Руси в это время наверняка вывозится масса серебра, полученного далеко не торговым путём. Но всё равно число захоронений арабских монет на северном берегу Балтики остаётся меньше, чем на южном. Не говорит ли это за то, что скандинавы в рядах «варягов» были, но не составляли там большинства? И что свои дирхемы они просто захватывали при нападении на славянское Поморье, Прибалтику и побережье Финского залива, а не в походах в страны Халифата?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
