Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
В конце концов, ничего не было предпринято для эвакуации наших войск из Италии и предотвращения смены ею сторон новым итальянским правительством. Вместо этого Гитлер потребовал от Гиммлера разработать план по спасению Муссолини и аресту всех тех, кто принимал участие в путче против него и, в частности, короля и королевы, кронпринца и его супруги, Бадолио и других лидеров фашистской партии, проголосовавших против Муссолини на заседании большого совета. План этот под названием операция «Аларих»[81] был разработан в деталях в Берлине, однако на месте, в Риме, оказалось, что там не было достаточных полицейских сил для его осуществления, и вся деятельность была ограничена выявлением домов, в которых проживало сорок человек, намеченных для ареста.
Один из агентов немецкого полицейского атташе в Италии был арестован итальянской полицией. На допросе он показал, что идет подготовка покушения на жизнь Бадолио. Тогда Бадолио направил своего министра иностранных дел Гуариглиа в немецкое посольство с заявлением, что ему известно о готовящемся покушении. В связи с этим в сентябре 1943 года операция «Аларих» была отменена по нашей рекомендации, поскольку ее осуществление потребовало бы привлечения войсковых частей, что неминуемо привело бы к боевым столкновениям между немецкими и итальянскими войсками. Освобождение же Муссолини и его семьи с повестки дня снято не было.
Для выполнения этой задачи в Берлине была создана специальная команда, состоявшая из группы бывалых солдат войск СС, которая в Италии была усилена специально подобранными десантниками. Общая численность ее была менее батальона, и возглавлял эту команду Скорцени. Поскольку распоряжение об отмене операции «Аларих» к тому времени еще не давалось, команда проводила тренировки и необходимую подготовку в полном объеме, хотя уже тогда было ясно, что этих сил для осуществления операции было явно недостаточно. Команда была размещена в Пратике-ди-Маре неподалеку от Рима и отдельными группами доставлялась в город для ознакомления с обстановкой и выяснения адресов лиц, подлежавших задержанию. В то время в Италии не было еще наших эсэсовских подразделений, поэтому, чтобы не вызывать подозрения, вся команда была экипирована в форму десантников. Маскировка эта удалась вполне, так что начальник полиции нового итальянского правительства Сенизе ничего не заподозрил. Он подумал, что это полицейский атташе затевает какую-то акцию, и установил наблюдение за всеми приходившими к тому лицами. К тому же Сенизе был сбит с толку показаниями задержанного агента немецкого полицейского атташе, который указывал на Кепплера.
По рекомендации Гиммлера Гитлер возложил руководство операцией на капитана СС Скорцени, выходца из средних слоев венского общества и получившего образование в Венском техническом колледже. До войны Скорцени работал инженером у своего тестя. Из-за интереса к моторам он вступил в общегражданский эсэсовский союз автолюбителей, откуда после начала войны был направлен в войска СС, где получил звание оберлейтенанта и был назначен инструктором водителей танков.
Кальтенбруннер, который знал Скорцени по студенческим годам, встретив его в войсках СС, перевел во вновь создаваемый технический отдел секретной службы. Поскольку для руководства операцией «Аларих» требовался человек, имевший солдатский опыт и обладавший техническими знаниями, Гиммлер выдвинул кандидатуру капитана СС Скорцени. Рейд на Гран-Сассо превратил неизвестного до того капитана в героя дня. Но своей славой, распространившейся далеко и державшейся долго, он обязан только Геббельсу, которому для пропагандистских целей был необходим хоть какой-то успех.
Гитлеру в общем-то действительно храбрый офицер тоже понравился, произведя благоприятное впечатление высоким ростом, атлетическим сложением, выправкой и шрамами на лице, оставшимися от студенческих дуэлей. Он был идеальным человеком для проведения отдельных рейдов или набегов, но, когда Гитлер в конце войны поручил ему проведение нескольких более крупных акций, его успехи оказались весьма скромными. Умело руководя действиями небольших штурмовых отрядов, он не годился для командования дивизией.
Задача по освобождению Муссолини оказалась непростой. Во-первых, у немцев не было никакого представления, где он мог быть. Карабинеры, которые сопровождали его после ареста на вилле Савойя 25 июля, выполняли свою задачу столь тщательно, что не оставляли никаких следов своих передвижений. Когда, например, было установлено, что он находится в учебных казармах карабинеров, то пока эта информация попала в руки немцев, его уже перевели в другое место. И проблема эта казалась неразрешимой. Даже немецкая секретная служба, располагавшая агентурной сетью, не знала с чего начать.
И все же нам повезло. В организацию фашистской милиции были включены подразделения так называемой портовой милиции, состоявшей из проверенных людей. Тем не менее, в числе наших осведомителей было все же несколько бывших сотрудников этих подразделений. Когда новое итальянское правительство пришло к мнению, что Муссолини будет более надежным держать на каком-либо острове, он и попал в поле зрения портовиков. Они доложили, что Муссолини был 28 июля посажен на борт корвета «Персефона» в порту Гаэты, который отплыл на остров Вентотене. Вот тут-то мы и подключились к охоте, которая привела нас в конце концов в Гран-Сассо в горах Абруцци.
Однако не все проходило гладко. Так, судно после непродолжительной стоянки в гавани острова Вентотене ушло к острову Понца. Самолет, на котором Скорцени отправился на воздушную рекогносцировку к этому острову, рухнул в море. Но Скорцени и лицам, его сопровождавшим, удалось выбраться из тонувшего самолета, и они вплавь добрались до ближайших рифов. Выстрелом из ракетницы Скорцени привлек внимание проходившего мимо итальянского военного катера, который подобрал их и доставил в Олбию на Сардинии. А уже на следующий день солдат удачи со сломанным ребром, но в прекрасном настроении отмечал свое спасение с немецкими моряками в Бонефацио на Корсике.
Наше сообщение, что место пребывания Муссолини обнаружено, было воспринято в ставке Гитлера с недоверием. С момента получения докладной записки с предложением о выводе войск из Италии фюрер относился к любым сообщениям нашего, итальянского, отдела секретной службы с большим скептицизмом. Вот и это донесение он прокомментировал словами:
– Я поверю в такое, если услышу что-либо от самого Муссолини.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
