— Кем-кем? — шепотом переспросила я ее.
— Наложницей, — тихо повторила Лизи, — знаете, что это такое? Любовница!
— О Боже! — в ужасе воскликнула я. — Любовница! В трущобах?
— В трущобах? — растерянно переспросила Лизи. — С чего вы это взяли?
— Потому что любовницы живут в бедности и нищете, или не так?
— Но не леди Маргита. Она живет в роскошном дворце из мрамора, носит бархат и парчу, целыми днями лежит на золотом диване, ест восточные сладости и пьет чай, а на каждом пальце у нее по драгоценному кольцу! И не только на руках! Вы и представить себе не можете: на пальцах ног тоже кольца!
— На пальцах ног по кольцу? Как же она тогда ходит?
— А ей и не надо ходить. Вокруг нее сотня служанок. Стоит только поднять руку, и ее умащивают ароматическими мазями. Поднимет ногу — и ее в золотом паланкине отнесут в райский сад с орхидеями.
— Наложницу?
Все это было непостижимо для меня, расходилось вразрез с тем, чему учила меня Эрмина.
— Лизи! Откуда ты это знаешь?
— Это мне рассказала Стани, горничная принцессы Валери. Она случайно подслушала разговор принцессы с ее матушкой, когда та была здесь в последний раз.
— И что же?
— Принцесса получила письмо из Индии. Там все было написано. Она читала его вслух, а Стани случайно услышала из-за двери. Каждое слово, и про кольца на пальцах ног тоже. Написано было, что Маргита очень скучает, что хочет основать школу для девочек в каком-то в маленьком дворике при дворце. Письмо это пришло не по почте. Индийский посланник лично передал его. А еще в то письмо были вложены для принцессы дорогие подарки: золотая заколка, огромный изумруд и чудный бриллиант…
— И кто же писал то письмо?
— Леди Маргита. Ее почерком написано было.
— Значит, она жива?
— Как мы с вами. Она слишком умна, чтобы отдать себя на растерзание диким зверям! Я страшно обрадовалась, что она жива. Но официально этого знать не положено. Официально она умерла. Все это делается из приличия.
— Какая нелепость!
— О нет! Тут дело тонкое. Она же состоит в родстве с баварцами.
— Кто?
— Леди Маргита.
— С какими баварцами?
— С баварскими королями. Она приходится родней и принцессе Валери через два колена.
Я прямо-таки подпрыгнула от этой новости.
— Леди Маргита и принцесса — родственницы?
Лизи, кивнув, наклонилась, чтобы взять серебряное блюдо с марципанами, и протянула его мне. На этот раз я выбрала красное сердечко.
— Да, родственницы, и очень любят друг друга, да и всегда любили, — продолжала Лизи, откусив от зеленого марципанового сердечка, — леди Маргита была свободная и авантюрная женщина, потому они вместе с принцессой Валери и путешествовали подолгу. Как нам ее не хватает! Она была такая веселая. У нее было столько поклонников в Эннсе. Стольких женихов она отвергла! «Лизи, — как-то сказала она мне, — я слишком долго была замужем. Есть на свете вещи и поинтереснее. У меня собственное состояние, и я никому не позволю запереть себя в клетке. Хочу наслаждаться жизнью и делать только то, что мне хочется».
Лизи поставила блюдо обратно на стол рядом с букетом Макарта.
— А как тебе удалось так близко познакомиться с ней, что она рассказала тебе все это? — с любопытством спросила я.
— Я часто готовила для нее кремы и масла для ванн, наряжала ее, когда она собиралась на бал или в театр. Делала из нее куколку. У нее кожа белая, как алебастр, ни одной морщинки, она каждый раз звала меня к себе, перед каждым выходом в свет. А потом много рассказывала о великих женщинах в истории и о том, что они совершили в древние времена. Страшно интересно!
— Она была образованная женщина?
— Еще какая!
— И что же она тебе рассказывала?
— Многое.
— И ты все это записывала?
— Зачем записывать? Я все запоминала, наматывала себе на ус. Вот бы она посмеялась над этими бреднями из английской книги. Она говорила мне: «Лизи, никакой ложной скромности! Что касается техники, да — все это дело рук мужчин. Но, скажи на милость, кто создал самих мужчин? Женщины создали мужчин! Женщины произвели их на свет! И в благодарность за это пусть они строят дома, мостят улицы, делают красивую мебель и балуют нас, женщин, своих жен, возлюбленных, матерей и бабушек, за то, что мы дали им жизнь! Это их долг, их обязанность! Конечно, приходится потрудиться, но должна же быть справедливость на свете!..» — Лизи умолкла, увидев выражение моего лица. Я смотрела на нее как завороженная.
— Лизи, — сказала я, — что это значит: мужчин создали женщины?
Лизи приложила палец ко рту.
— О, простите! Я, кажется, снова заболталась. Извините меня, милая барышня, я совсем не хотела вас смущать. Забудьте, что я тут наговорила! И никогда больше не вспоминайте об этом.
Однако ее слова не возымели никакого действия.
— Но я и не собираюсь забывать об этом. И если ты хочешь, чтобы я помогла тебе в твоих больших планах, скажи мне четко и ясно, как взрослому человеку, почему женщины создали мужчин?
Лизи поправила шафранового цвета юбки и вздохнула.
— Объясни, почему? Почему? И с каких пор? — настаивала я.
— Так было всегда.
— Как это, Лизи? Объясни!
Лизи приложила свой указательный палец к моим губам.
— Если я вам расскажу, все останется между нами?
— Все, до единого слова. Клянусь Богом!
— Да, тогда… я должна сказать вам одну важную вещь. Детей приносит не аист.
— Я это давным-давно сама знаю.
— Да? Вы знаете? Вы знаете, наверное, что мальчиков находят в капусте, а девочек — в розовых кустах? Так, наверное, пишут в вашей английской книжке?
— Лизи! Фройляйн Фришенбах воспитывала меня в современном духе. Она сказала мне, что это все сказки, о чем ты говоришь. Детей приносит повивальная бабка, в своей большой сумке.
— Нет, — гробовым голосом сказала Лизи, — детей приносит не повивальная бабка.
— Нет? Но… кто же тогда?
— Никто их никуда не приносит. Ребеночек вырастает в животе у своей матери.
От ужаса я выронила марципан. Лизи подняла его, сдула пыль и протянула мне обратно.
— Повтори еще раз, что ты сказала.
— Ребеночек вырастает в материнском животе.
— А как он туда попадает, в живот к матери?
— Он туда не попадает. Он просто начинает там расти.
— Так просто? — недоверчиво переспросила я.
— Не так просто. Что-то надо еще сделать, чтобы он там начал расти.
