Что ни один ее план не осуществится, что она потеряет больше, чем найдет… Что она чуть ли не сопьется за эти семнадцать дней! Если б знать заранее, лучше было бы и не брать этого отпуска вообще! Сидела бы в конторе, занималась своей работой… Не строила бы идиотских иллюзий, не давала дурацких обетов!
Да, Леонида была опустошена и разочарована. Она представляла себе неизбежные расспросы Татьяны и остальных и то, как ей придется выкручиваться… Ну, не расскажет же она им о той буре страстей, которая возникла вокруг нее, о трех несостоявшихся свадьбах, о трех погибших женихах и одном аферисте! Никто не поверит в эту невероятную историю, просто потому, что с ней, рациональной, здравомыслящей, спокойной, — такое не могло бы произойти никогда.
Она получила хороший урок. Ей еще раз наглядно объяснили — мужикам доверять нельзя. Никому. Ни одному из них, даже самому лучшему. Никогда не узнаешь, не скрывается ли под личиной единственного аферист или извращенец.
Леонида посмотрела в иллюминатор на уходящее вниз летное поле. Полупустой самолет набирал высоту, через два часа она приземлится в Москве и окажется «на своей территории». Там, где нет таких бредовых и неопределенных понятий, как любовь, страсть, влечение… Где все давно уже расписано на годы вперед.
Эти мысли должны были обрадовать, а ей почему-то захотелось плакать. Ну, совсем развинтилась на этих курортах!
— Ты меня когда-нибудь простишь? — голос Сергея прозвучал так неожиданно, что Леонида вздрогнула. Обернувшись, она увидела его в соседнем кресле.
— Ты откуда взялся? — Она негодовала от его наглости, но плакать ей почему-то расхотелось.
— Оттуда же, откуда и ты. Из отеля «Дастан». Так ты меня простишь?
— И не надейся! Как я могу тебя простить! Ты мне все время нагло врешь. Я даже не знаю, кто ты! Милиционер или брачный аферист? — Леонида поражалась, с какой легкостью она вступила в эту беседу. Еще недавно она решила выкинуть из головы всех мужиков. Всех до единого!
— Брачный аферист? Да, в какой-то мере, если можно так назвать дважды разведенного. По большому счету, брак — это всегда афера. Так что любой из вступающих в брак — всегда аферист.
— Не надо пустой болтовни! Говори по существу.
— Так кто из нас двоих милиционер? Ладно, ладно, это я так… Пытаюсь прикинуть, откуда же мне начать.
— А по-моему, пытаешься уклониться!
— Знаешь, женщины — удивительные существа. Вы никак не можете понять, что можно либо слушать, либо говорить, что-нибудь одно.
— А вы, мужчины, никак не можете понять, что поведение женщин — не ваше дело!
— Не наше? А кто, скажите, это поведение терпит?
— А кто вас заставляет терпеть?
— Вот так мы и развелись с обеими моими женами. Брак — это состав без тормозов, катящийся в пропасть.
— Полностью согласна! А пассажиры — озверевшие камикадзе, в любой момент готовые на убийство.
— Надо же! Хоть в чем-то у нас общее мнение.
Леонида на секунду задумалась, а потом нерешительно произнесла:
— Ну, если быть логичными, то одинокие особи — это обломки, оставшиеся на месте крушения этого состава…
— Да… жалкие, раздавленные калеки. Вот такие, как мы с тобой.
— Нет… Я из тех бедолаг, которых позабыли на станции.
— Вот, значит, как… Стало быть, приехала на курорт поохотиться на мужа… Да, ты действительно легкая добыча для брачного афериста.
— Ты меня хочешь оскорбить? — Леонида ощетинилась, обиженная его словами.
— Нет. Извини, если обидел. Просто я начал рассказывать свою историю… Будешь слушать?
«А почему бы и нет?» — подумала Леонида. Вчера она не смогла слушать историю Сергея, теперь же успокоилась, и ей было очень интересно, как это он до всего додумался, к тому же теперь ей все равно нечем было заняться… Она кивнула и расслабилась. Мужиков можно выкинуть из головы и после.
Сергей рассказал о задании, которое дал ему друг, и о начале своего доморощенного расследования.
— Я подозревал в равной мере и мужчин, и женщин. Единственное, что я мог предпринять сразу, — это слежка за всеми постояльцами, выявление самых подозрительных.
— Ага… Теперь понятна затея с анкетой. Хотел узнать о нас побольше.
— Да, анкета тоже была частью моего плана. Но я даже не предполагал, какую важную роль она сыграет в этой истории. Если бы не анкета, многое могло бы повернуться по-другому. Но об этом — позже. А сейчас я хочу сказать, что и бинокль, и те записи в блокноте — это были лишь некоторые неприятные, но необходимые рабочие моменты. Надеюсь, то, что я написал о тебе, было необидно?
— Конечно же, обидно! Как ты мог даже подумать, что я ношу цветные контактные линзы? Это — мой натуральный цвет глаз!
— Правда? Вот это да! Но я слышал, как наши дамы в отеле обсуждали, как удачно у тебя подобраны линзы… Ох уж эти женщины! С вами действительно нужно следовать совету мудрых — послушать, что вы скажете, и записать все наоборот!
— Судя по этим записям, я была у тебя подозреваемой номер один.
— Да, после того, как тебе было сделано предложение, и особенно после гибели твоего первого жениха.
— И ты решил убедиться, что я — не мужчина, и лишь поэтому так активно ощупывал меня?
— Ответь за меня сама! А то я не знаю, что тебя больше обидит — «да» или «нет»!»
— Больше всего меня обидит вранье и нерешительность.
— Тогда — вначале «да», а потом «нет». То есть вначале я всего лишь действительно хотел убедиться, что ты женщина, а потом мне просто понравилось тебя проверять.
Леонида вполне удовлетворилась таким ответом — надо отдать ему должное, он был изворотлив!
— И когда же ты убедился, что я все-таки женщина?
— Только на яхте.
Леонида вспомнила, в каком виде она была тогда, и покраснела.
— Собственно говоря, я мог бы узнать это и раньше. Но ты же не пожелала принять участие в нудистском конкурсе! А зря. Горилла была бы твоя. Это я тебе как член жюри говорю.
— Зато ты своего шанса не упустил, — язвительно произнесла Леонида. — Даже несмотря на свежую травму. Кстати, а кто это тебя тогда, в первый раз, отделал? И за что?
— Это все «Инесса», — вздохнул Сергей. — Понял, что меня пора вывести из строя, — помнишь, он застал меня у тебя в душе? Так вот, тогда он, вероятно, решил, что следующим твоим избранником буду я. А этого он никак не мог допустить! Вот и воспользовался удобным случаем — проследил за мной, когда я пробирался к бакам, и тюкнул по голове. Так что, если это тебя успокоит, можешь считать, что за свои псевдосексуальные домогательства я получил сполна.
Леонида, усмехнувшись, спросила:
— Раз уж ты все знаешь, может, ты мне объяснишь и этот феномен? Почему это все мужики так стремились жениться на мне?
