Аэлита на этом месте рассказа Ибрагима сказала вдруг что-то по-птичьи Ибрагиму и объяснила Антону:
– Я Ибрагима попросила, чтобы он Сократу сказал вас с собой взять, на гору когда пойдет. К дереву.
Антон сказал:
– Спасибо.
Потом Аэлита попросила Ибрагима рассказать про убыхских женщин. Но Ибрагима можно было особо не просить об этом. Женщин он явно любил не меньше, чем поесть и выпить, и рассказывал о них с тем же жаром, с каким говорил о военных подвигах убыхов. Женщины у них были самые красивые на земле. У них глаза были как у оленей, а руки как крылья у птиц. Только убыхских женщин хотел получить в свой гарем турецкий султан, других он считал уродливыми и доверял им только мыть убыхским женщинам ноги. По ним турки вообще с ума сходили – любые деньги давали, чтобы их получить и увезти к себе в Турцию. Турки убыхам предлагали за девушку столько золота, сколько она сама весит, а убыхи смеялись над турками – все же знали, что убыхские девушки очень легкие, стройные, а турки очень хитрые. А один богатый турок сошел с ума от любви, все, что имел, продал, а ему не хотели продать девушку, которую он видел один раз всего секунду и сразу полюбил так, что помешался. Когда убыхи ему ее не продали, он бросился со скалы в реку. Перед тем как броситься, сказал: «Лучше я утону, чем буду знать, что есть такая красота на свете и она не моя. Как буду жить? Не смогу». И бросился со скалы, и утонул. Вот такие были девушки у убыхов – так рассказал Ибрагим. А Аэлита перевела, явно с удовольствием.
Антон сказал:
– Почему были? По-моему, до сих пор такие девушки есть.
Аэлита смутилась и опустила глаза. Хотя было видно, что ей приятно и что она для этого и попросила Ибрагима рассказать, какие девушки были у убыхов.
После этого настроение Ибрагима вдруг изменилось. Он посерел, погрустнел. И стал говорить тихо.
– Пришли русские, на кораблях, с пушками, – сказал Ибрагим, – решили себе забрать нашу землю. Зачем русским столько земли? Что им с ней делать? Скажи? – спросил Ибрагим Антона.
Аэлита перевела.
Антон молчал. Он не знал, что сказать.
Ибрагим продолжал: когда пришли русские, они сказали: «Мы теперь будем владеть этой землей. А вы нам должны подчиниться и делать, что мы вам скажем». Тогда собрались убыхи в круг, решали, что русским сказать. И решили. И сказали русским: «Ничьими рабами мы не были, неужели вашими будем? Мы подчиняться не будем».
Русские ответили:
– Придется. У нас пушки и корабли. А у вас что?
А убыхи сказали:
– Мы мужчины, мы убыхи. Мы скорее сбреем бороды и наденем женские шаровары, чем будем рабами у вас. Мы родились свободными, мы свободными умрем. Мы не станем вам ни на один волос повиноваться. Мы будем воевать с вами.
Русские угрожали:
– Очень зря вы так говорите. Мы русские, нас победить нельзя. Мы одну вещь можем делать хорошо – воевать. Мы всех всегда побеждали, мы и вас победим. У нас пушки, у вас что, кинжалы?
А убыхи ответили:
– Вы всех всегда побеждали, потому что не воевали пока с убыхами. Будет война теперь у нас с вами.
Русские сказали:
– Пожалуйста. Война так война.
Когда так друг другу сказали – убыхи с русскими, – пошли потом думать. Русские пошли думать, что теперь делать, и убыхи тоже пошли.
Народ Ибрагима опять собрался и стал говорить: «Как будем воевать с ними? У них пушки и корабли. А у нас кинжалы. Трудно будет. Да». Но потом сказали: «Ну а что делать? Если через горный перевал есть одна дорога, что делать? Надо идти по той дороге, что есть. Другой нет. Будем воевать, постараемся победить русских как-нибудь».
Началась война. Не только убыхи, другие народы тоже воевали с русскими в горах, среди черкесов убыхи считались самыми храбрыми, а черкесы и сами были не трусы. Но победить русских никто не мог, и другие народы понемножку сдавались. Только убыхи не сдавались. Их было мало, меньше, чем других народов. Но они в бою были львы, даже хуже. Воевали они дольше всех с русскими и сильнее всех, и русские больше всех их боялись и уважали.
Когда горцы воевали с русскими, убыхи всегда шли впереди всех. Первыми ударяли, первыми умирали. А если горцы отступали, они были позади всех. Уходили последними. Их больше всех убивали, потому что они никогда не сдавались живыми. Однажды русские большую лодку убыхов увидели – те по морю хотели к русским кораблям подойти ночью, чтобы поджечь их. Но русские не спали и увидели. Не дали к своим кораблям подплыть, стали из пушек стрелять. Потом спустили на воду свои лодки, много солдат отправили, чтобы убыхов поймать. Русские лодки окружили убыхов со всех сторон. Стреляли по ним. Потом дрались на саблях, много солдат друг друга порубили в куски. Пять убыхов осталось: у них сабли сломались уже и драться нечем было. Русские говорят из своих лодок:
– Эй, храбрые убыхи, сдавайтесь, все равно драться больше нечем.
А убыхи посоветовались, что делать, быстро, и все прыгнули в воду с лодки, и спрятались за ней – вроде утонули, а сами плавают, только лица над водой оставили, чтобы дышать. Русские сначала уплыть хотели, но потом решили посмотреть с другой стороны лодки, а там убыхи дышат, не утонули. Русские тогда говорят:
– Эй, храбрые убыхи, сдавайтесь уже, мы вас не убьем, будете самые почетные пленные, потому что мы таких храбрых людей не видели.
А те тогда в воде опять посоветовались. И все утонули. Чтобы не сдаваться.
А однажды убыхи, их было мало совсем, решили крепость русских взять. Крепость большая была, и ворота у нее были такие, что нельзя ни сломать, ни даже взорвать. Убыхи сели на лошадей и поскакали на крепость. А русские из крепости смотрят и не могут понять, зачем горцы прямо на крепость скачут. Ворота днем обычно открыты были. Убыхи на это надеялись – ворваться через открытые ворота. Но в этот день их закрыли. Убыхи не отменили наступления. Рубили ворота саблями, плечами ворота толкали. Сломать не могли. А русские в них стреляли из ружей, из пушек. Всех убили, только один убых молодой остался. Он ворота саблей рубил и плечом толкал, и ничего не боялся. Русские тогда стрелять перестали, солдаты сказали:
– Как убивать такого человека? Мы не можем. Он очень храбрый. Нам не по себе как-то, нехорошо на душе.
Тогда русский офицер убил его из пистолета. А сам тоже стал грустный и сказал:
– Как будем дальше тут воевать, не знаю, с таким народом, который саблей ворота хочет разрубить и крепость взять в одиночку?
Много лет дрались горцы с русскими. Сначала горцы русских побеждали и крепости сжигали. Русские крепости опять строили новые и аулы уничтожали, чтобы убыхам жить было негде, и леса тоже, чтобы прятаться было негде. А убыхи новые аулы строили, новые леса сажали. Сто лет война шла. Война была такая, что реку крови не могла переплыть лошадь.
Потом Ибрагим рассказал Антону про Искандера.
