— Продолжайте, интересно…
— Но когда «мисс Сочи» нашли всю изрезанную, все решили, что страшное преступление — дело рук ее безумного поклонника, сумасшедшего фаната. И главное, милиция думала так же. Парень тот действительно был с придурью, состоял на учете. И его упрятали за толстые стены на пожизненное лечение. Но вечное подозрение преследовало Таирову всю жизнь.
— Это так. Преследовало…
— А вы… Вы вошли в тройку призеров. Ваше преступление не раскрыли. Вы оказались ни при чем!
— Что дальше?
— Далее события жизни развивалась таким образом, что молодая женщина Катя Горохова уже надеялась, что «стараться» ей более не придется. Увы…
— Увы?
— Вы, кажется, вообще любите повторения. И теперь произошло то же самое, что на конкурсе красоты много лет назад. Вашей целью было убийство Сковородина. И вы убрали его, спрятавшись за Таирову. И вот вы снова ни при чем… Невольно задаешься вопросом, как милая женщина способна на такое?
— Знаете, когда никто не дарит маленькой девочке платьев с блестками, милая женщина, которая из нее вырастает, способна и не на такое. На такую девушку, как я, ничто не сваливалось просто так, как манна небесная! Всего приходилось самой добиваться…
— Надеетесь и теперь уйти от наказания?
— Ах вы, маленький зеленолицый сыщик! — Она засмеялась. — А вы что подумали?! Ах какой я молодец! Какое расследование провернул! Однако… — Смех оборвался. — Притормозите-ка! И подождите меня минут десять. Здесь отличный магазинчик!
Она вернулась с коробкой, вид которой обрадовал бы знатока хороших напитков. Бросила ее на сиденье.
— Думали, убегу? Увы, все ваши труды… заслуживают в лучшем случае… бутылки виски! Это вам. Дарю!
— Не стою такой щедрости.
— Будем считать, что мы с вами квиты. Это ваш гонорар! Выпейте — и забудьте, голубчик, все рассказанные вами истории.
— Забыть, вы полагаете?
— Конечно! «Здесь и сейчас» — все так живут. Выпивают и забывают… Все, что можно и что нельзя.
— Если бы мне удалось поговорить с Таировой… — словно не слыша слов своей пассажирки, вздохнул Филонов.
— Думаете, все было бы иначе? — усмехнулась Пащук. — Думаете, вам удалось бы убедить Захарова в ее невиновности?
— Возможно.
— Не тешьте себя пустой надеждой. Если уж Захаров остановил на ком-то свое недремлющее око и занес карающую длань…
— Правда, — глядя отчего-то в сторону, согласился детектив, — тут вы правы: от возмездия «по-захаровски» не уйти!
Она вышла из машины, не захлопнув дверцы. На сиденье осталась лежать коробка с бутылкой дорогого виски.
— Пока, сыщик!
— Прощайте…
Дамиан знал, что его машина, так же как и офис, прослушивается беспощадным Иваном Петровичем.
Филонов въехал во двор. И прежде чем закрыть дверцу автомобиля, брезгливо ухватил коробку с бутылкой виски, вытащил ее, держа двумя пальцами, и опустил в стоящий рядом мусорный контейнер.
Спустя минут десять Дамиан уже наблюдал из окна офиса, как во дворе с королевской точностью появился господин с портфелем и зонтиком.
Разумеется, то был момент свершения чуда…
Собиратель пустых бутылок извлек из мусорного бачка непочатую бутыль ирландского виски. И замер, остолбеневший, словно загипнотизированный сиянием света, исходящим от приземляющейся инопланетной тарелки.
— Хоть кому-то повезло, — глядя на него в окно, пробормотал Филонов.
