— Как вы мне противны, сыщик!
— Скажите, вы специально выбрали для захоронений котлован Артура, чтобы отомстить за развод?
— А что, все должно сходить ему с рук?! — вдруг почти огрызнулась собеседница Дамиана.
— Вот котлован-то меня и насторожил!
— Котлован? И как вы вообще докопались до этого котлована?.. — недовольно пробормотала она.
— Видите ли, «звезду» рекламных роликов Кэрри нашли именно там.
— Блин… Неужели Вадим прокололся на собачонке? Бросил, дурак, поленился закопать получше!
— Было еще кое-что, связанное с котлованом, Катя, не только труп Кэрри. Правда, это уже из разряда «научно недоказанного». К документам следствия и милицейским протоколам соображения, конечно, не приложишь. Но я, слава богу, не милиционер!
— О чем вы, Филонов?
— Ваш муж как-то обмолвился в моем присутствии, что у вас очень сильная энергетика…
— Верно, — самодовольно согласилась собеседница Дамиана. — Сильная!
— Правда, сильная. Вот только энергия у вас на редкость черная, Катя. Темная. Поверьте, я обладаю некоторым свойством чувствовать такие вещи. Так вот, согласно моим «замерам», вы очень редкий экземпляр! Я почти не сталкивался с подобным явлением, хотя повидал немало преступников. Кстати, согласно моим наблюдениям, преступная биография внешне вполне благополучного человека нередко связана с наличием именно такой энергетики.
— Не понимаю, куда вы клоните.
— Знаете ли вы, что вашим жертвам, на которых вы концентрировали свои преступные помыслы, снились похожие сны?
— Да ну?
— Точно.
— И сон был в руку? Интересно, что же им снилось? Грядки копали? В сонниках пишут, огород снится к тому, что…
— Им снился котлован, в котором они, в соответствии с вашими замыслами, должны были окончить свою жизнь, Катя. Известно, что накануне катастрофичных для человека происшествий его интуиция и дар предчувствия дарят ему сны и видения, предупреждающие об опасности. Конечно, предупреждения принимают образы, соответствующие личному опыту этого человека и реалиям его жизни. Снег швейцарского курорта в снах Беллы Топорковой; белоснежные пеленки будущего внука, снившиеся Борису Сковородину; подвенечное платье Даши… Светлые чистые цвета счастья, которого эти люди ждали, смешивались в их снах с грязью ваших помыслов, с ямой, которую вы для них рыли.
— Ой, как высокопарно!
— У вас такой невиданно мощный запас черной энергии, что, по всей видимости, когда вы думали о своих жертвах, представляли их, некая биоэнергетическая информация пробивалась и к ним. Происходит такое, как водится, чаще всего во время сна.
— Неужели? Забавно!
— Такое бывает, знаете ли. Нам снятся обычно не те, о ком мы сами много думаем — тут, в толковании снов, люди заблуждаются, — а те, кто усиленно и сконцентрированно думают о нас. Уверяю вас, это многократно подтвержденный жизненным опытом разных людей факт.
— Да уж… Такие факты и доказательства к милицейскому протоколу действительно не приложишь.
— А жаль, что не приложишь…
— Ну а мне, как вы догадываетесь, нисколько не жаль. Ничуть! Впрочем, ход ваших мыслей мне, как говорится, интересен.
— В самом деле? — усмехнулся Филонов.
— Что еще вас настораживало, сыщик? Уж выкладывайте, раз начали…
— Ваш зимний сад похож на сад Таировой!
— Ах, вот что… — усмехнулась Пащук. — Ну, тут все очень просто. У Раисы замечательный садовник, а у меня нет садовника. Вот я и заимствовала кое-что для своего сада — всякие там пассифлоры и каллиандры. И кокосовую пальму! «Сдирала» идеи…
— Вы завидовали ее богатству и ненавидели ее за то, что она не хочет вас выручить — не помогает деньгами, не делится. Как и всякого, кто умеет хорошо вести финансовые дела, ее трудно было расколоть на жалость и дружеские чувства. Выманить у нее деньги вам никак не удавалось.
— Снега зимой не выпросишь! — с досадой вырвалось у собеседницы Дамиана. — Хотя на что, спрашивается, нужны были такие немыслимые деньги этому… чучелу!
— А ведь вы оставались подругами до самого последнего часа Раисы. До смертельного часа, который сами ей и устроили!
— Не я!
— Вы сделали все, чтобы Захаров поверил: она виновна в смерти Сковородина. Увы… Ошибкой Таировой была сознательная и слишком тщательная изоляция от мира. Ее можно понять: любой контакт с новыми людьми был для нее травматичен, поскольку напоминал ей о ее беде. И все-таки, если бы нам удалось с ней просто поговорить…
— Наплели вы, сыщик, с три короба! И все неправда. Она виновна! Даже сад у Райки пожух ни с того ни с сего. Даже растения чувствовали, что она собой представляет!
— Сад чах, потому что предчувствовал трагедию Таировой.
— Ну, если не считать всей вашей мистики, то все, что вы рассказали сейчас, сыщик, в общем, довольно логично. Кроме главного! Как бы ни были плохи мои дела… Но! Решиться на такую чудовищную игру? Подставить свою подругу? Да как вам только пришло в голову, что милая женщина способна на такое!
— Повторный ход!
— Что это значит — повторный ход?
— Я увидел повторение! Как литератора тянет повторить удачный сюжет, так преступника тянет скопировать, еще раз повторить уже однажды совершенное, не раскрытое никем, удавшееся преступление.
— Что вы имеете в виду?
— Согласен, когда-то вам удался этот прием. Удачный прием! И вы не могли его не повторить.
— О каком приеме идет речь?
Она наконец заинтересовалась своим спутником по-настоящему.
— Первый раз вам пришлось очень постараться, Катя, когда Рая пробивалась в финал конкурса красоты «Мисс Совершенство». Ведь от смерти «мисс Сочи», которая должна была тогда получить корону, выгоду получила не только Таирова, правда? В выигрыше оказались и вы!
— Да ну?
— Ведь вы были тогда только четвертой! Корона «Мисс Совершенство» вам, конечно, не светила ни при каком раскладе. Но войти в тройку призеров, попасть в финал… Это был для вас шанс появиться на обложках журналов, продолжить карьеру, выйти замуж. Однако на пути стояла «мисс Сочи»! Останься она в живых — вы бы так и остались четвертой. Никем!
— Интересно…
— Все знали, какой у «мисс Сочи» безумный поклонник — парень, угрожавший порезать ее бритвой. Правда, вы-то метили в Таирову! Если бы под подозрение после убийства «мисс Сочи» попала Раиса, вы бы и вовсе стали вице-мисс. Одно убийство, а для вас открывался путь вверх на две ступени!
— Ну-ну…
— Вы побывали в гостях у родителей Таировой. Странный дом, наполненный чучелами зверей и птиц, инструменты, которыми работал старший Таиров… Преступления ведь сочиняются как стихи, экспромтом, не правда ли? И иногда сразу совершенными — ни строчки не надо поправлять. Уходя из дома Таировых, вы забрали с собой острый как бритва ланцет.
