– Чем? Чем вы мне поможете? Он мертв, и его уже никто не воскресит.
– Это так, – печально согласилась Китти.
Глядя на сестру, с которой у нее было так мало общего, но которая с недавнего времени предстала перед ней в ином свете, она вдруг поняла, что плакать и тосковать сейчас нельзя. Надо действовать. Схватив Алекс за руку, Китти рывком подняла ее с колен.
– Вставай! Вставай сейчас же!
Ее действия возымели успех. Алекс вздрогнула и нахмурилась.
– Отстань от меня! Прекрати!
– Прекрати сама! – возразила Китти.
– Я делаю полезное дело. Чего не могу сказать о вас. – Алекс перевела взгляд с Китти на Дафну.
– Просто кое-кто из нас пытается помочь маме, – напомнила ей Дафна.
Но Алекс продолжала, как будто не слыша сестер:
– Везде пыль, в холодильнике заплесневели продукты, и почти все растения засохли. – И она начала обрывать пожелтевшие листочки с папоротника.
– Это безумие! – Китти положила руку на плечо Алекс. – Твои дочки вне себя от волнения, да и я, по правде сказать, тоже. Идем домой, Алекс. Возвращайся к детям. Оставь все это как есть.
– Не раньше чем закончу уборку. – Алекс словно в трансе подошла к ведру с мыльной водой и хотела было снова опуститься на колени, но Дафна удержала ее.
– Мы сделаем это вместе, – отчеканила она. – Все вместе. – Покосившись на Китти, Дафна спросила: – Как ты думаешь, мы сможем приподнять диван?
Китти все мигом поняла и кивнула:
– Да, а кто-нибудь вытащит из-под него ковер. Но вот вопрос, поместится ли он в моей машине?
– Что – диван или ковер? – Дафна истерически засмеялась.
Алекс смотрела на сестер с нескрываемым ужасом.
– Нет, вы не посмеете избавиться от него.
– Еще как посмеем, – возразила Китти.
– Но мама бы ни за что… – начала Алекс.
– А мама пока ничего не узнает, – сказала Дафна. Алекс попятилась, глядя на ковер широко раскрытыми от страха глазами. Натолкнувшись на спинку дивана, она внезапно обмякла и опустилась на пол.
– О Господи, что я делаю. Меня мучают кошмары… Я думала, если оттереть пятно, они исчезнут…
– От того, что терзает тебя, Алекс, не избавишься при помощи мыла и тряпки, – мягко заметила Китти.
– Да что вы об этом знаете? – Алекс смерила сестер знакомым презрительным взглядом. От той Алекс, которая изливала Китти душу в саду, не осталось и следа. Перед ней снова была вредная младшая сестричка, вечно недовольная тем, что старшие сестры с ней не играют.
Китти овладела собой.
– Да, я не все знаю, Алекс, но вижу, что ты пытаешься устранить то, в чем нет твоей вины.
– Китти права, – поддержала сестру Дафна. – В том, что здесь случилось, ты ничуть не виновата.
– Да как вы не понимаете! Я одна виновата во всем! – Глаза Алекс сверкнули. – Я знала, что он изменяет маме за ее спиной. Мне надо было сказать об этом маме, предупредить ее…
– И к чему бы это привело? – спросила Китти. Алекс яростно затрясла головой:
– Я верила ему. Отец говорил, что для мамы так лучше, и он делает это ради нее. Я не подозревала, что все так обернется.
– И ты первая пострадала от этого, – заметила Дафна.
– Вы не знаете и половины того, что известно мне. – Алекс отвернулась.
– Но почему бы тебе не рассказать это нам с Дафной? Вдруг мы сумеем помочь?
– Я знаю, кто та медсестра, с которой он встречался в последнее время.
Китти со стоном опустилась на диван. Алекс взглянула на нее полными слез глазами.
– Это Лианн.
– Неужели это правда? – воскликнула Дафна.
Алекс устало кивнула:
– На девяносто девять процентов.
«Лучшая подруга моей сестры? Не может быть!» – подумала Китти. Но ведь человек, обманывавший жену с ее лучшей подругой, вряд ли перед чем-нибудь остановится.
– Как… как ты узнала? – пробормотала она.
– Я вспомнила о потерянной сережке, про которую ты мне говорила. И Лианн сказала, что тоже потеряла сережку.
– Но это еще ничего не доказывает, – слабо возразила Дафна.
– Возможно, – согласилась Алекс. – Но были и другие признаки, на которые я раньше не обращала внимания.
– Что же случилась, когда ты напрямую спросила ее об этом?
– Я еще не разговаривала с Лианн. Как видите, я была… занята. – Алекс с отвращением посмотрела на щетку и ведро с мыльной водой. – Терла-терла, а все безрезультатно.
– Мама была права, – вставила Дафна. – Кровавые пятна не так-то легко отмыть.
Алекс горько усмехнулась.
– Из маминых высказываний можно составить целую книгу. Жаль, что никто не удосужился дать ей совет насчет отца. Много лет назад.
– Алекс, послушай меня. – Китти взяла сестру за руки. Ты не смогла бы предотвратить трагедию.
– Тогда кто же виноват?
– Может, никто. А может, и все мы. Да, мы молчали, как заправские конспираторы. Ты хранила секреты отца. Я притворялась, что ничего не знаю, ради семейного спокойствия. А Дафна… Дафна есть Дафна. Наверное, мораль в том и состоит, что молчание не всегда золото.
– Но при чем здесь Лианн? – мрачно осведомилась Дафна.
– Вот это нам и предстоит узнать, – сказала Китти.
– Она работает сегодня в ночную смену. Нам придется подождать до завтра, чтобы поговорить с ней.
– Нет, едем сейчас. – Китти решительно направилась к двери. – Оставим все это – потом вернемся и выбросим этот чертов ковер. Мне, кстати сказать, он никогда не нравился.
– Мне тоже, – призналась Алекс.
– На чердаке есть старый ковер Наны. Постелим его, чтобы пол не казался голым, – предложила Дафна.
– Я рада, что мы наконец хоть в чем-то согласны. – Китти вздохнула и вышла на крыльцо. Ею овладели страх и волнение. Что, если они не просто узнают разгадку тайны, а откроют ящик Пандоры, чье содержимое принесет им больше вреда, чем пользы?
Китти остановила автомобиль перед указателем «Клиника Мирамонте». Сестры Сигрейв с детства благоговели перед этим названием – это был храм, куда отец ходил каждый день. Он заведовал отделением патологоанатомии, и поскольку его работа была связана с умершими, Китти отец казался полубогом. Насмотревшись фильмов, она не раз представляла себе, как он воскрешает мертвых.
Ее фантазии расцвели так бурно только потому, что отец редко рассказывал о своей работе. Приходя поздно вечером домой, он приносил с собой из больничного морга слабый запах антисептика, ассоциировавшийся у Китти со смертью.
