Мэтью обвел взглядом комнату, размышляя, что он может предложить Дженнет. Ни имени, ни состояния, ни даже приличного дома, в котором можно жить, у него не было. Правда, он обладал титулом, делающим ее графиней, но это, по-видимому, все.
— Ты уже решил, как объявишь об этом ее брату? — поинтересовался Сомертон.
— Нет. Парень угрожал обратиться в суд и аннулировать завещание бабушки, если она выйдет за меня замуж.
— Будь он проклят! — Осушив бокал, Сомертон со стуком поставил его на стол. — Я поговорю с ним.
— Нет.
— Я знаю его лучше, чем ты. — Сомертон барабанил пальцами по подлокотнику кресла. — Я могу убедить его, что ты любишь девушку, а не ее деньги.
— В этом деле мне не нужна твоя помощь, — резко бросил Мэтью, ощутив приступ негодования.
— Разумеется, нет, — пожал плечами Сомертон и, встав, кивком попрощался. — Теперь я должен идти.
Слава Богу.
— Всего хорошего, Сомертон.
Мэтью проводил Сомертона по коридору до двери и, как только тяжелая деревянная дверь закрылась за ним, бросился наверх, к Дженнет, но, войдя в комнату, помрачнел.
— Дженнет?
В ответ ни звука. Ее одежды не было, и ее сладостный аромат тоже исчез. Сев на край кровати, Мэтью увидел записку.
«Уже становится поздно, и мама начнет тревожиться обо мне. Спасибо, что поговорил со мной. Твои слова стали для меня огромным утешением. Я не успела сказать, что нашла тебе невесту. Она достаточно взрослая, чтобы не требовалось согласие ее родителей, и для нее твоя репутация не имеет значения. На маскараде у Николаса она будет в костюме Афродиты. Пожалуйста, приходи, чтобы я могла познакомить вас.
Твоя Дженнет».
Дженнет нашла ему невесту? Мэтью разорвал записку на клочки и швырнул их в догорающие угли камина. Проклятие! После всего, что было между ними, она все еще хочет, чтобы он женился на другой женщине.
Ну, нет, ничего не выйдет. Он отправится в дом ее матери и добьется, чтобы Дженнет вышла за него замуж. Неужели Дженнет не понимает, что они не предпринимали никаких мер предосторожности? Возможно, в этот момент она уже носит в себе его ребенка.
Пригладив волосы, надев пальто и шляпу, Мэтью сошел вниз по растрескавшимся мраморным ступенькам, тщательно избегая самых разбитых, и отправился к дому на Брутон-стрит, в гневе не замечая пронизывающего ветра.
Постучав в парадную дверь, Мэтью ожидал появления дворецкого или лакея, и дверь наконец слегка открылась.
— Чем могу быть полезен, сэр?
Мэтью подал дворецкому визитную карточку и ждал.
— Да, милорд?
— Я здесь, чтобы увидеться с леди Дженнет.
— Сожалею, милорд. — Дворецкий нахмурил пушистые белые брови. — Леди Дженнет нет дома.
— Где она? — потребовал ответа Мэтью.
— У меня не то положение, чтобы спрашивать ее, — ответил дворецкий.
— Где она?
— В чем дело, Грантем? — спросила за дверью леди Селби.
— Леди Селби, я должен поговорить с вашей дочерью.
— Откройте, Грантем, — распорядилась леди Селби. Дверь полностью открылась, и перед Мэтью предстала леди Селби, которая, положив руки на бедра, смотрела на него. — Лорд Блэкберн, моей дочери нет дома. Но она сказала, что если вы придете, я должна передать вам, что она не будет разговаривать с вами до завтрашнего бала.
Мэтью стоял и молча смотрел на нее. Дженнет не хочет даже разговаривать с ним? Возможно, она на самом деле нашла ему невесту и это способ избавиться от него. В конце концов, он, как и Джон, всего лишь охотник за состоянием.
Глава 22
— По-моему, это самый неудобный костюм из всех, какие я когда-либо надевала, — пожаловалась Дженнет своей горничной.
— Да, мадам. Это из-за морской раковины, — отозвалась Молли, делая последний стежок, чтобы прикрепить морскую раковину к платью.
Афродита, выходящая из моря, возможно, не самая лучшая идея для бала-маскарада.
— И как мне сидеть в этом? — со смехом спросила Дженнет.
— Очень осторожно, — тоже усмехнувшись, ответила Молли. — А иначе все оторвется.
— Нет, я буду весь вечер стоять. Хм… о том, чтобы танцевать, тоже не может быть и речи.
— Но видеть вы, по крайней мере, можете? — спросила Молли, завязав Дженнет маску с торчащими из нее по бокам белыми перышками.
— С трудом. Этот наряд просто безумие.
— Но он великолепен, мадам.
Несмотря на всю возню с одеждой, внутреннее возбуждение не покидало Дженнет. В этот вечер она скажет Мэтью, что любит его, что она больше всех других подходит ему в невесты и что она сделает все возможное, чтобы поправить его репутацию. Несколько ее знакомых пользовались влиянием в высшем обществе, и Дженнет надеялась, что может рассчитывать на их поддержку. Не имело значения, что другие думали или чему верили, потому что ее семья поддерживала ее, и всегда будет поддерживать.
— Вот и последний бант, теперь раковина держится на месте, мадам, — сказала Молли.
Дженнет повернулась к зеркалу и сразу поняла, почему выбрала этот костюм. Афродита, выходящая из морской раковины, — это самое прелестное создание, которое она когда-либо изображала. Ее наряд — белое платье в греческом стиле, ниспадающее мягкими складками, с морской раковиной из нежно-розовой воздушной ткани — выглядел изысканно-элегантным.
— Желаю вам замечательного вечера, мадам.
— Спасибо, Молли. — Этот вечер должен стать самым прекрасным в жизни Дженнет. После праздника она вернется в свою комнату уже будущей графиней Блэкберн, а на следующий день начнет свадебные приготовления. Будет скромная свадьба в доме Селби, и Эйвис с удовольствием станет хозяйкой на свадебном завтраке.
Спускаясь по лестнице, Дженнет улыбалась ожидавшей ее внизу матери.
— Ты вся прямо сияешь, — объявила ей мать. — Есть особая причина?
— Думаешь, Бэннинг примет его?
— Да. Он все поймет, когда увидит, как сильно ты любишь Блэкберна. Плюс Эйвис позаботится, чтобы он высказал свое одобрение.
Дженнет кивнула.
— Мы идем?
— Моя маленькая девочка, — тихо сказала мать, и ее глаза наполнились слезами, а Дженнет сжала ей руку, и они пошли к экипажу.
— И как же мне сесть? — засмеялась Дженнет. В конце концов, она сумела сесть, но не переставала удивляться, зачем им ехать, если дом Николаса находился всего в двух кварталах от них.
Когда они прибыли, Дженнет выбралась из экипажа, мечтая поскорее оказаться в доме и разыскать Мэтью. Войдя в бальный зал, она обвела взглядом комнату и осознала просчет в своем плане: это был бал-маскарад, а она понятия не имела, что собирался надеть Мэтью.
