Книга Ты будешь мне стеной - Мариана Запата

Когда-нибудь я убью этого придурка.

Убью, и все тут.

Через денек после того, как уволюсь, чтобы никто меня не заподозрил.

– Эйден, – простонала я, хоть и знала, что жаловаться и возражать бесполезно. В ответ меня наградили тем снисходительно-презрительным взглядом, который в прошлом не раз ввергал Эйдена в неприятности. Так, по крайней мере, мне говорили. Брови у него нахмурились, уголки рта опустились, и мне захотелось сделать то же, что делала наша мама, когда мы, еще малыши, начинали дуться – слегка нажать на кончик его носа.

Виновник моих переживаний, который и не подозревал о том, что находится на грани смерти, недовольно фыркнул, придвигая к себе чашку с салатом. Чашку, которой хватило бы, чтобы накормить целую семью.

– Я же сказал, все отменить, – повторил он, будто я не расслышала его в первый раз.

Еще как расслышала! Потому-то и решила прикончить этого типа.

До чего все-таки странно устроен человек: ну как можно желать смерти тому, кто тебе небезразличен? Это как с младшей сестрой – иногда так и хочется врезать ей побольнее! И не потому, что ты ее не любишь. Просто чтобы преподать урок.

Не то чтобы я знала это по собственному опыту…

Не меняя выражения лица, Эйден сделал еще одну попытку:

– Мне плевать, что ты им скажешь. Просто отмени все.

Левой рукой поправив очки, правой я изобразила весьма непристойный жест… опустив ее пониже, чтобы Эйден не заметил. Мало мне было выражения его лица, а тут еще тон, которым он разговаривал со мной! Уж я-то хорошо знала этот тон, и означал он лишь то, что спорить бесполезно и мне придется самой разгребать эту кучу.

Как всегда.

Когда я только устраивалась на работу к прославленному защитнику Национальной футбольной лиги – как же, трижды игрок года! – существовало всего три вещи, которые мне не нравились. Я не любила спорить с людьми, говорить им «нет» и регулярно очищать мусорную корзину, ведь я, помимо всего прочего, совмещала обязанности кухарки и уборщицы.

Но если я что и ненавидела – причем ненавидела всем сердцем, – так это обламывать людей, отменяя все договоренности. Подобные вещи совершенно выбивали меня из колеи. Как ни крути, обещание есть обещание. С другой стороны, не моя вина в том, что Эйдену плевать на своих фанатов.

Вот он сидит тут, пожирая второй обед за день и ни капли не заботясь о том, с чем мне предстоит столкнуться, когда я позвоню его агенту и скажу, что никаких автографов не будет – Эйден не поедет в магазин спорттоваров на встречу, которую мы с таким трудом втиснули в его график.

Поморщившись, я наклонилась и потерла колено свободной левой рукой.

– Ты же обещал им… – Совесть не позволяла мне оставить все как есть.

– Мне плевать, Ванесса.

Средний палец на моей правой руке непроизвольно дернулся.

– Пусть Роб все отменит. – Эйден поднял вилку, запихивая в рот непомерную груду еды. И снова этот мрачный, упрямый взгляд.

– Что-то не так?

«Ванесса то, Ванесса се».

«Отмени встречу. Пусть Роб все отменит».

Фу.

Меньше всего мне хотелось разговаривать сейчас с его агентом. А уж говорить ему, чтобы он отменил встречу с фанатами! Само собой, Роб выплеснет все недовольство на меня, как будто я обладала хоть капелькой влияния на Эйдена Грейвса, «Виннипегскую Стену». Только раз мне удалось подтолкнуть его к нужному решению – это когда он, с моей подачи, выбрал новый фотоаппарат. И то лишь потому, что у него не было времени «заниматься всякими пустяками». И «разве не за это я тебе плачу?».

Конечно, в чем-то он был прав. Если сложить то, что я получала от Эйдена, и то, что подкидывал иногда Зак, то результат выходил весьма впечатляющим. Этой суммы вполне хватало, чтобы заставить меня действовать… пусть и с вымученной улыбкой. Иногда я даже делала крохотный реверанс, который Эйден предпочитал не замечать.

Ему и в голову не приходило, сколько выдержки мне потребовалось, чтобы просто проработать у него два этих года. Другой давно бы заколол его во сне. Я, по крайней мере, хотела прикончить его каким-нибудь безболезненным способом.

Ну, как правило.

А уж после того, как он порвал ахиллово сухожилие, мне и вовсе пришлось удвоить запасы терпения. По правде говоря, я старалась не злиться на него. Выпасть на три месяца из игры – тот еще удар по самолюбию и надеждам… тем более когда именно тебя винят в том, что сезон для команды выдался неудачным. Ей так и не удалось пробиться в плей-офф. К тому же многие начали судачить о том, что Эйден уже никогда не достигнет прежних высот. С такой-то травмой! Без малого полгода ушло у него на лечение и восстановление.

Но Эйден есть Эйден. Другим спортсменам требовалось куда больше времени, чтобы снова встать на ноги и вернуться в игру. Вот только каково было мне возить его по больницам и опекать все то время, что он ковылял на костылях?

Как выяснилось, даже у моего терпения есть предел. Конечно, Эйден любил футбол, и его наверняка пугала возможность навсегда остаться за бортом. Он никогда не говорил о своих страхах, но я понимала его без слов. Я бы тоже перепугалась до смерти, потеряй я способность рисовать.

И все же не так-то просто терпеть чужие выкрутасы, даже если тебе за это платят, а стервозность Эйдена поднялась тогда до небывалых высот. Уж я-то знаю, о чем говорю. Как-никак, у меня было три старших сестры, чьи месячные начинались в одно и то же время. Отыгрывались они, конечно же, на мне. Что касается Эйдена, то он редко грубил мне без повода… просто бывал иногда порядочным козлом.

Ему здорово повезло, что я была слегка влюблена в него. Так, самую капельку. Иначе его голени не поздоровилось бы еще пару лет назад. С другой стороны, только слепой не увлекся бы Эйденом Грейвсом.

Когда он метнул на меня взгляд из-под своих черных, изогнутых ресниц, мне оставалось лишь сглотнуть и мысленно послать его к черту. Ну почему, почему этому парню размером с бульдозер не досталась физиономия какого-нибудь пещерного человека? Похоже, Эйден Грейвс только и делал, что опровергал любые стереотипы. Он был на редкость умен, проворен и скоординирован и никогда – никогда! – не смотрел хоккей. При мне он выругался всего дважды. А еще он не ел мясо. Этот парень не ел бекон! С другой стороны, никто бы не назвал его вежливым – извиняться не в его правилах.

По сути, он был одной большой аномалией. Канадский футболист, питающийся травкой и овощами. И до того хорош собой, что оставалось лишь благодарить бога за то, что он дал мне глаза.

– Как скажешь, босс. – Я натянула на лицо улыбку, продолжая «посылать» его под прикрытием стола.