i.
— Лиам, скажи мне всё как на духу... Нет, сначала поклянись, что скажешь правду, какая бы она ни была, даже если это самая отвратительная правда.
Мужчина сжал мои плечи чуть сильнее. Прекратил улыбаться и нахмурился.
— Аврора... — начал он, но я перебила.
Положила ладони ему на грудь, подалась вперёд и прошептала:
— Прошу тебя... Нет, я требую, поклянись.
Видимо, что-то было в моих глазах и моём тоне, но мужчина просто кивнул и произнёс:
— Я, Лиам Найтмер, потомственный граф, клянусь тебе Аврора Даль своей жизнью. Клянусь, что скажу тебе правду на заданный твой вопрос, какой бы он ни был. Прошу, спрашивай.
Ого, жизнью поклялся!
Я думала, поклянётся своими любимыми тапочками или здоровыми зубами своих врагов, а тут всё так серьёзно. Хотя чего это я? Сама же попросила. Облизнула вдруг пересохшие губы, сжала в кулачках ткань его рубашки и спросила:
— Я хочу знать... Синтия Бэлл, она... Нет, не так... Ты передумал и решил стать её супругом, да? Она пленила тебя своей красотой, Лиам? Я тебя больше не интересую?
И после моего сумбурного вопроса, Лиам длинно вздохнул. Взял мои кулачки в свои руки, разжал мои пальцы и поцеловал их.
Я снова начала злиться. А ещё слезливый ком встал в горле.
— Ну что же ты молчишь? Ответь мне. Ты поклялся, — прошептала я и ощутила, что глаза щиплет.
Не хватало позорно разреветься.
— Отвечаю на твой вопрос. Я не передумал и не решил стать супругом леди Бэлл. Она не пленила меня своей красотой. Она красива, верно. Но её красота подобна красоте... ледников. Красивые и в то же время они холодные и безжизненные. Ими хорошо любоваться издалека. Да и одного раза хватит. Ты зря волнуешься, дорогая моя. Кроме тебя меня не интересует никакая другая женщина. Я принял решение, что сделаю всё возможное и даже больше, но добьюсь расторжения помолвки с Синтией. Я хочу только тебя, моя Аврора. Только тебя. Клянусь тебе.
С моих плеч словно камень свалился. И теперь я ощутила несказанное облегчение. И безмерную радость. Меня даже эйфория накрыла, как волна накрывает берег. Накатила внезапно и всё.
Я рассмеялась и припала к его груди, как это делают дамы в любовных романах.
— Ах, Лиам! Какое облегчение! — воскликнула радостно.
Он снова вздохнул и обнял меня. Ничего не сказал. Просто обнимал крепко так, надёжно. Пусть так будет всегда.
Подняла голову и проговорила:
— Поцелуй меня...
Лиам вместо моей просьбы о поцелуе вдруг тихо засмеялся. Я нахмурилась и спросила, опять пыхтя, как паровоз:
— Что?
— Ничего.
— Лиам! — прорычала я.
И он сдался.
— Просто, когда ты вошла, у тебя было такое испуганно-раздражённое выражение лица, как будто дворец вот-вот рухнет. А оказалось, что ты ревновала меня.
— Если бы дворец рухнул, я бы и не пикнула. Плевать на него. Я бы и глазом не моргнула. С таким будущим правителем, как Его Высочество, дворец не жаль. Для меня важен только ты, Лиам. Я хочу тебя, а не руины вместо тебя. И ревновать мне не понравилось. Ревность... Она причиняет боль, Лиам. И выжигает изнутри...
— Шшш... Я понял...
И наконец, он поцеловал меня. Оосторожно‚ мягко, даря и получая удовольствие от каждого прикосновения. Он прижал меня к себе, запустил свободную руку в мои волосы, расплёл причёску, слегка сжал затылок и провёл большим пальцем по позвонкам.
Его поцелуй мгновенно затуманил мне разум. Невероятно. Необыкновенно. Хорошо так. Я прижалась к Лиаму всем телом, обняла, скользнула ладонями по плечам, вцепилась в его одежду... Она так мешает. И я дёрнула за ткань, потянула наверх, чтобы он её снял.
— Аврора... — прошептал Лиам мне в губы, отстранился от меня. — Что же ты творишь...
— Что творю? — выдохнула удивлённо. — Я хочу тебя... Прямо сейчас... И хватит болтать... Снимай с себя одежду...
Его глаза вспыхнули раскалённым жидким янтарём. Из груди вырвалось рычание.
— Ты не понимаешь... — начал он.
Я толкнула его в грудь и прижала к стене, потянула и всё-таки стянула с него проклятую рубашку. Лиам не сопротивлялся.
— Ох, да-а-а! — выдохнула радостно, когда увидела его торс и провела ладошками по стальным мышцам, зарылась пальцами в тёмную поросль на его груди. Поцеловала его в шею, чуть прикусила кожу. Мррр... Он такой классный.
А как он вздохнул и тихо простонал. Просто райское пение птиц. У меня просто сорвало крышу. Желание, что неожиданно вспыхнуло, заставляло кипеть кровь и путаться мысли.
Привстала на носочки и потянулась к его губам. Лиам вжал меня в себя, будто хотел, чтобы мы слились в единой целое, и поцеловал меня так, будто я была живительным родником, а он путник, умирающий от жажды. Мне понравился этот поцелуй. Очень-очень нравился. Мы будто действительно пили друг друга.
Я вдыхала аромат его обнаженной кожи, мне хотелось попробовать на вкус его всего, мне хотелось большего. Я. Очень. Сильно. Желала. Моего. Лиама. И судя по его реакции на меня, это было взаимно.
Наш поцелуй, прикосновения превратились в необходимость быть ближе. Только платье бы снять. Чертовски мешает. Оторвалась от его губ и хрипло проговорила:
— Ты можешь сделать так, чтобы никто не смог к нам войти, и чтобы никто не
услышал наши крики и стоны?
Потемневшие от желания глаза мужчины сфокусировались на мне, очевидно, до него не сразу дошёл смысл сказанного, но когда дошёл, он кивнул и прошептал:
— Да. Но... зачем нам кричать?
Я уткнулась лбом в его плечо и рассмеялась.
— Ты что ли занимаешься сексом молча?
Посмотрела на его лицо и улыбнулась во все тридцать два зуба. Его щёки чуть порозовели.
Но он выполнил мою просьбу, а после подхватил меня на руки и направился к
кровати и прежде, чем меня опустить на ложе, произнёс:
— Аврора, пути назад не будет. Я ведь поставлю на тебе свою метку. И по волчьим законам ты уже будешь моя жена.
Я моргнула раз, другой. Потом стукнула его кулачком, вызвав у него шок и недоумение, и прошипела:
— Тогда какого хрена мы тут дурью страдаем? Я уже давно могла стать женой!
Обняла его за шею, едва не придушив, чмокнула в губы и сказала:
— Я согласна стать твоей женой по любым законам, Лиам. Хоть по волчьим, хоть по кошачьим, даже по комариным.
— Аврора... — простонал он моё имя с