На судне, доставившем не так много людей в столь ранний час, приехали туристы, чтобы провести здесь день. Моряки, прибыв в порт, специально для них набросали в воду хлеба, и вокруг него, почуяв корм, собрались сотни рыб, красивых, серебристых, прожорливых.
— Не обращай внимания на рыб, — сказал мне Ориоль. — Они нам еще успеют надоесть.
Мы сошли на берег и направились к поселку, миновали открытые ворота мощной крепостной стены, построенной из желтоватого известняка. И мною овладело такое чувство, словно я была маленькой девочкой, посетившей пиратский аттракцион в одном из парков Флориды. В проходе сквозь стену две ниши: в одной помещен образ Мадонны, в другой — образы нескольких святых и искусственные цветы. Оставив вещи в гостинице, мы поспешили совершить ознакомительную прогулку. Кузены знали остров, так как еще детьми пару раз посещали его с родителями.
Нуэва-Табарка вполне соответствует своему второму названию — Плана[12]. Она словно состоит из двух островов, протянувшихся в длину примерно на тысячу триста метров. В центральной части их есть равнинные места, приподнятые над уровнем моря на шесть — восемь метров. Самая меньшая равнина, расположенная в западной части, наиболее высокая. Именно на ней, окруженный крепостной стеной, и раскинулся поселок. Крепостные стены в основном воздвигнуты на краю скал, почти отвесно обрывающихся в море. На перешейке, самом низком участке, находятся: с южной стороны — пляж, а с северной — гавань, открывающаяся в сторону континента. Там мои друзья вполне оценили происшедшие перемены — урбанизированную зону с лестницами и ресторанами перед пляжем. На другой стороне острова, размером побольше, расположена оборонительная башня, построенная одновременно с поселком, но на фундаменте древнеримского строения, и маяк, а в самом дальнем конце — кладбище. Там же находятся развалины древней усадьбы. Кроме кустарников, здесь успешно произрастает лишь несколько страстоцветов. Мы порешили на том, что крутые берега и причудливые формы прибрежных скал гарантируют наличие пещер.
Разведка со стороны моря началась во второй половине дня. Наше снаряжение включало элементарные очки для ныряния, трубку и легкие туфли, которые не затрудняют плавание, позволяют ходить вдоль берега и защищают от ран, наносимых иглами морских ежей. Все такое же, как в детстве, только тогда мы надевали пластмассовые сандалии. Мы ничем не отличались от многочисленных туристов, наслаждающихся видами морского дна вокруг острова. Из поселка мы вышли через западные ворота в стене и обнаружили своего рода дамбу, почти соединявшуюся с отдельно стоящей в море скалой. Скала под названием Кантера была слишком низкой для того, чтобы под ней скрывались пещеры, поэтому мы не стали ее исследовать. Во второй половине дня, как это регулярно случается здесь в это время года, поднялся льеберг, юго-западный ветер, который вызвал волнение моря с южной стороны острова. Вместе с тем море с северной стороны острова оставалось спокойным, и там, под внешней стороной стены, возвышавшейся над нашими головами, мы начали плавать.
Мы были возбуждены и радостны. Мои друзья время от времени пускались наперегонки, оставляя меня позади. Ориоль, более высокий и подтянутый, выигрывал, хотя Луис казался более мускулистым. Один раз, когда они забылись, рассматривая стайку рыбок, сверкавших под лучами солнца, я начала потешаться над их медлительностью. Я чувствовала себя маленькой девочкой и, лишь увидев тела вполне сформировавшихся мужчин, осознала, как много времени минуло с тех пор.
Мы осмотрели около трехсот метров прибрежной полосы в восточном направлении и дошли до бухты. На этом отрезке мы отметили пару мест, где в стенах имелись пустоты на уровне поверхности воды. Они могли быть древними заваленными пещерами, и мы решили осмотреть их более тщательно позднее. В стороне от крепости мы обнаружили небольшой грот, не суливший ничего особенного. Но, находясь уже рядом с бухтой, мы осмотрели грот и пошли за волнорез.
Следующий участок начинался от скалы и берега, сильно изрезанного ответвлениями, уходящими в море, и откосом высотой в три-четыре метра, который отделял береговую линию от равнинной местности, лежащей выше. На участке, находившемся еще дальше, мы нашли подводный свод, отделяющий рифы от каменистой купальни с теплой водой, открытой в сторону берега. Остров предложил нам прекрасный подводный пейзаж: полные жизни каменные глыбы, зеленые и желтые актинии, красные морские звезды, ежи, метелки и кораллы. Все это внезапно появлялось на склонах, которые либо уходили в голубую бездну, либо в просторные заросли зеленой посидонии океанической, иногда ошибочно называемой на острове водорослями, хотя это настоящие растения с корнями, стеблями, листьями и плодами. Эти заросли располагаются на белом песке на небольшой глубине, а между ветвями растений проплывают бесчисленные рыбки. Стайки облад, сальп, дорадо и серебристых сарго[13]. Кроме того, зеленые и разноцветные рыбки юлии, которые по собственному почину время от времени подплывали и с любопытством разглядывали меня через мои же очки. Море было спокойно, и солнце проникало сквозь поверхность воды, рассеивая красные и желтые краски на большой глубине, но не меняя расцветки ближе к поверхности, то есть там, где мы плавали. День был превосходным. Не найдя больше никаких следов пещер и доплыв до скалы под названием Танда (это на самой западной оконечности острова), мы решили в тот день ничего не искать. Мы все были в отличном настроении.
Перед ужином в баре мы затеяли разговор со старым рыбаком, коренным жителем острова по фамилии Пианело. Фамилия рыбака соответствовала истории этого места. Он рассказал нам о пещере Кова-де-Льоп-Мари, расположенной под южной стеной оборонительного сооружения этого поселка-крепости всего в нескольких метрах от того места, где мы познакомились. Пианело поведал нам легенды, связанные с гротом, где в первую треть двадцатого века скрывался последний тюлень-одиночка, истории о пиратах, контрабандистах, рыбаках и похищенных девственницах, которые до сих пор ветреными зимними ночами громко оплакивают свою судьбу. Пещера, расположенная на уровне моря, на несколько метров уходит внутрь острова; Луис предложил направиться туда завтра с утра. Ориоль был сторонником систематического ведения разведки. Он хотел начать исследование от скалы Танда и двигаться вдоль южного берега к западному, пока мы не дойдем до упомянутой пещеры у крепостного сооружения. Решающий голос оказался моим, и мы приняли доводы Ориоля.
О том ужине у меня сохранились самые теплые воспоминания. Я чувствовала усталость, тело мое побаливало от напряжения, но мы хорошо поели и выпили, много смеялись, несмотря на сексуальные шуточки и намеки, которые Луис отпускал в мой адрес, а возможно, благодаря им. Он снова держался как заводила, вел себя вызывающе и, казалось, совсем исключил Ориоля из числа своих соперников. Похоже, Луис не сомневался в сексуальной ориентации кузена.
Я смотрела на Ориоля и с нетерпением ждала, что он скажет, как отреагирует на глупые выходки кузена, ждала его улыбки, которая появлялась на его лице, когда он смотрел на меня или на Луиса, ждала его смеха. Когда наши глаза встречались, меня охватывало странное чувство.
