мужчины, обводя контуры твёрдых мышц и царапая ноготками открытые участки кожи.
Руки мужчины ласкали меня повсюду, трогали, мяли, сжимали. Мой мозг буквально плавился, а ноги не желали держать свою хозяйку. Хотелось забыть обо всём и раствориться в этой страсти, но я не могла себе этого позволить. В этой любовной схватке у меня был только один шанс, и я не имела права потерять над собой контроль.
Поэтому, едва Анадар переключился с губ на шею, а оттуда провëл цепочку мелких поцелуев по плечам и открытой части груди, я поняла: пора!
«Раз, два, три, четыре, пять!» — медленно считала про себя, изо всех сил закусив губу и стараясь не закричать от боли, а после шепнула:
— Поцелуй меня…
Шёпот был едва слышный, но слух волка его уловил.
Он поднял лицо, и я тут же обхватила его ладонями, буквально впечатав свои губы в его приоткрывшийся рот и скользнув языком внутрь.
«Надеюсь, ты меня простишь!..»
Мужчина вздрогнул и оттолкнул меня.
— Что ты наделала?
Секунда… Яркая вспышка в голове…
— Я выбрала тебя!
Анадар Рихар
С каждым днём Снежику становилось всё хуже.
Если в поезде он ещё хоть как-то держался и реагировал на мои слова, то по приезде его самочувствие резко ухудшилось. Зверь просто лежал, и из его глаз по белоснежной шерсти порой стекали крупные слезинки. Волку было больно, но, как настоящий друг, он терпел из последних сил, не давая этой боли перекинуться на меня.
Маран вынудил меня, и я признался, что зверь теряет силы. Но… я солгал. Волк не просто терял силы, он умирал. Я чувствовал это и понимал, что предаю своего лучшего друга, но ничего не мог поделать. Если зверь — это половинка моего сердца, то маленькая хрупкая Рика — моя душа. Я мог вырвать из груди сердце, но как вырвать из себя душу? Как предать её доверие, нежность, любовь? Пусть у нас с ней не будет впереди долгих счастливых лет, но столько недель или дней, сколько отмеряно моему зверю, она будет знать, что наша любовь настоящей, а не навязанной истинностью.
Я старался проводить с девушкой как можно больше времени, но к вечеру зверь уже не мог сдерживать боль, и она всё-таки прорывалась в меня. Я закрывался в своём номере и выл, зажав зубами подушку. К утру боль стихала, и я мог ещё несколько часов провести со своей любимой. А потом всё начиналось сначала.
Черк дал мне трое суток, которые уже подходили к концу. И тогда в дело должен был вмешаться отец. Я не знал, когда полковник сообщит ему о том, что со мной происходит, сегодня или завтра. На дисплее в который раз высветилось имя грозного вояки, но я снова не взял трубку. Боль нарастала, и я готовился её принять.
Я лежал на кровати, едва успев подавить короткую резкую вспышку в груди, когда в дверь постучали. Нет, я никого не жду! Пусть уходят!
Новый стук и мужской голос:
— Господин Рихар, Ваш заказ!
Какой, ко всем богам, заказ? Я с трудом поднялся и подошёл к двери, мечтая разорвать того, кто явился так не вовремя.
За дверью действительно стоял официант, но следом за ним появилась Рика.
Боги, если всё так плохо, если конец неминуем, дайте мне ещё хоть пять минут побыть с ней, ощутить запах её волос, вкус её губ, трепет её нежного тела. Я никак не мог насладиться сладостью её кожи, осыпая лицо поцелуями вновь и вновь. А она доверчиво прижималась ко мне, и её длинные ресницы трепетали, как крылья прекрасной бабочки.
Во время ужина Рика была напряжена, пытаясь замаскировать свой страх под улыбками и шутками. Я знал, зачем она пришла. Снова и снова девушка просила меня установить привязку, но я упрямо поджимал губы и мотал головой. Она начинала умолять и даже грозить всеми небесными карами. Но каждый раз слышала отказ.
Но сейчас она пришла не просить…
— …Я пришла проститься.
Проститься?..
— …Мне всё равно, есть истинность или нет. Я просто люблю тебя и с ней, и без неё.
Она провела кончиками пальцев по моей щеке, а я почувствовал, как в груди нарастает новый виток боли.
— Рика… — я перехватил её руку. Не хочу, чтобы она видела, не хочу, чтобы знала!
Но она прижалась ко мне и потянулась к губам. И меня накрыло.
Я целовал её с такой силой, что казалось, ещё немного, и тонкая кожа её губ прорвётся, и в меня хлынет поток спасительной крови. Но нет, я не имел права лишать Марику возможности любить сердцем, лишать её выбора!
Я отпустил истерзанные губы и стал покрывать поцелуями нежную шею и плечи, постепенно опускаясь ниже. Если у нас осталось так мало времени, то я хочу провести его с ней — своей любимой, желанной, прекрасной Рикой.
— Поцелуй меня… — раздалось едва слышно, и я поднял голову, чтобы снова захватить в плен её нежные губы.
Но Марика сама обхватила моё лицо руками и приникла губами к губам, тут же углубив поцелуй.
Её губы были… солоноватые… с тонкой примесью металла. Свежая ранка на нижней губе… Кровь!
Я вздрогнул и оттолкнул девушку, надеясь, что ещё не поздно.
— Что ты наделала?
Секунда… Яркая вспышка в голове…
— Я выбрала тебя!
Дикая боль в сердце, будто кто-то вонзил в него раскалённую спицу…
— Рика!.. Ты…
— Я…
Волк, пошатываясь, поднялся, широко расставив лапы, и задрал голову:
«Мы снова вместе, мы — одно целое!» — возник в голове импульс, и мой белоснежный зверь растворился, осыпавшись золотистыми искрами, которые растаяли, едва коснулись сердца.
А я смотрел на самую прекрасную в мире девушку и не мог отвести от неё глаз. И моими глазами на неё смотрел мой лучший друг, мой зверь, мой Снежик.
«…Как две половинки сердца не могли существовать отдельно, так и влюблённые пары уже не мыслили даже дня друг без друга».
— Я люблю тебя…
— И я тебя…
Она улыбалась, отвечая на мой поцелуй. Улыбалась, когда я нёс её к кровати. И даже много позже уснув в моих руках, она улыбалась, доверчиво прижавшись к моей груди.
Рика! Моя Рика! Моя возлюбленная! Моя!
Глава 15
Анадар Рихар
Утром нас разбудил громкий стук в дверь. Рика тяжело вздохнула и завозилась, откидывая одеяло.
— Ты куда? — спросил у так и не открывшей глаза девушки.
Она свесила ноги с кровати и откинула за спину растрёпанные пряди волос.
— Кто-то стучит, —
