С этой козлиной бородкой, круглыми очками-велосипедами в стиле Гарри Поттера и противным блеющим голосом, он был похож на престарелого козлика, а не на знаменитого общественного деятеля. Я его себе другим представлял. Более представительным, что ли? А ведь в будущем именем этого чмошника улицы многих российских городов названы. Почему чмошника? Ну, а как еще можно назвать человека, который не стал заступаться за свою любимую жену. Его супругу арестуют, будут пытать, а потом осудят на пятнадцать лет и отправят в лагеря. А этот чудик с внешностью интеллигента даже слова не скажет в ее защиту. Не станет возражать против ее ареста или ходатайствовать перед Сталиным, чтобы тот ее помиловал. Ни единого слова не скажет, демонстрируя свою лояльность усатому вождю. Ну, и как такого человека можно назвать? Правильно! Чмошник!!! Вообще-то, у меня почти все советские деятели симпатии не вызывают. Они же такие мерзости натворили в своей жизни. Столько людей загубили. И еще загубят.
Причем все это делали с каким-то болезненным садизмом. Нет, многие из них сами никого не расстреливали. Зачем? Подписал бумажку, и за тебя это сделают другие люди. Простые рабоче-крестьянские парнишки в форме НКВД. Работа у них такая вот грязная и кровавая. А все эти Ждановы, Молотовы, Калинины, Ворошиловы, Кулики, Мехлисы, Хрущевы, Маленковы и прочие моральные уроды, именами которых потом назовут улицы в моей стране. Все эти люди не то что по локоть, они по самую шею в крови вымазались. В чужой крови. Ведь это же не один товарищ Сталин все репрессии в СССР замутил. Хрен бы он справился без своих верных помощников. Без своих верных назгулов. Вот только потом историки почему-то об этом забыли. Все сразу стали клеймить кровавого тирана, который в одно рыло уничтожил такую кучу народа. Ай-яй-яй! Какой проказник этот Сталин! Прямо какой-то передовик убойного производства. Работал, понимаешь, в гордом одиночестве. Без устали расстреливая людей. Без перерывов и выходных. А вот все остальные, кто ему служил, все они, конечно, были ангелами. Белыми и пушистыми. Ага. С крылышками. И пукающими радугой. Вот только куда не ткни, в любого большого кремлевского начальника – попадешь в кровавого упыря, на совести которого сотни и тысячи загубленных им жизней ни в чем не повинных людей. А на товарища Сталина не надо все сваливать. Вон даже у этого козлика Калинина, такого безобидного с виду, на совести тоже есть подобные кровавые грешки.
Что? Думали, что я тут начну, как все книжные попаданцы, с придыханием восхвалять советскую власть и людей, которые здесь всем заправляют. А вот и нет. Я не из этих. Я тут пожил внутри этой самой советской действительности. И это мне не очень понравилось. Душная здесь атмосфера. Это все равно, что в племя людоедов попасть. Все здесь ходят и улыбаются тебе, но в любой момент могут наброситься и сожрать с потрохами. Не нравятся мне здешние начальники. Нет у меня к ним веры и симпатии. Но, к сожалению, других управленцев у моей многострадальной Родины здесь и сейчас нет. И надо как-то уживаться с теми, что есть. Чтобы хоть как-то попытаться снизить последствия той катастрофы, которая тут начнется в 1941 году. Нет, эту войну мне не отменить. И даже сильно не переиграть. Я хоть и попаданец, но не такой наивный, как другие мои коллеги по несчастью. Война с гитлеровской Германией будет. И этого не избежать никакими моими действиями. Но я хочу сделать так, чтобы потерь и разрушений с нашей стороны было меньше, чем в той истории, что я знаю. Это моя сверхзадача. И только поэтому я все еще здесь обретаюсь. В СССР. А не свалил куда-нибудь в Австралию, как и советовал это сделать недавно дону Луису. Это все моя совесть. И патриотизм. Хотя патриотом я себя не считаю. Просто, хочу, чтобы советских людей в этот раз погибло меньше.
И когда мне становится здесь совсем тяжко, я повторяю себе, для чего здесь нахожусь. Это очень помогает не свихнуться от всей этой беспредельной совдепии. Но жить в такой обстановке очень сложно. Для человека, родившегося и выросшего совсем в другом обществе. Ведь СССР тридцатых годов похож на другую планету. Тут все другое. Идеи, люди и нравы. Только язык один и тот же. Русский. И только из-за этого я не чувствую себя иностранцем. Хотя довольно часто и ощущаю свою чужеродность здесь. Несоветский я человек. Так и не смог стать им за все это время.
Глава 30
Ответы на вопросы
– Так вы утверждаете, что «чайка» не подходит для современной войны в воздухе? – задает мне вопрос человек с петлицами комбрига ВВС РККА.
– Утверждаю, – отвечаю я, кивая своему собеседнику. – Истребитель биплан И-15 уже значительно устарел. Наши «чайки» в Испании не могли очень часто догнать самолеты противника и перехватить их. Даже бомбардировщики от нас уходили без особого труда. Не говоря уже про вражеские истребители. Мы могли драться в воздухе, только если враг сам прилетал к нам. А когда хотел выйти из боя, то он из него выходил легко и быстро. А мы ничего с этим не могли поделать. Ну, разве это нормально?
– Допустим, – вмешался в наш разговор другой человек в гражданском костюме. – А что вы скажете про И-16? Как вам этот истребитель.
– Очень неплохая машина, но у него тоже есть свои недостатки! – быстро отвечаю я члену правительственной комиссии.
После награждения нас, летчиков, стали усиленно допрашивать. Нет, НКВД здесь ни при чем. Это был не арест. Просто представители ВВС и конструкторского бюро Поликарпова разбирались с техническими вопросами по поводу эксплуатации их самолетов в условиях боевых действий. Нас всех теперь целая комиссия тормошила. Специально созданная, между прочим. Как раз для этого дела. Не забывайте, что в Испании наша страна не только помогала испанскому народу, но и испытывала там образцы своей военной техники и оружия. Опыт ее эксплуатации внимательно изучался и осмысливался. А что? Очень здравый подход. И мне он был по душе. Конечно, больше всех допрашивали меня. Я же стал самым популярным асом-истребителем, добившимся таких впечатляющих результатов. Поэтому меня расспрашивали с особым энтузиазмом. Мне задавали вопросы, а я на них отвечал.
– Товарищ Матросов, вы сказали про недостатки «ишачка»? – продолжали «пытать» меня члены комиссии.
– Да, есть у этого замечательного истребителя свои недостатки, – терпеливо отвечаю я. – Большую часть из них я уже изложил инженеру Беляеву еще в Испании.
– А не могли бы вы повторить
