сестры, зная, что помочь ей не может никто.
Горин, молча наблюдавший за нами, подошел к Бэрсу и протянул ему раскрытую пачку сигарет.
— Ну, одну-то можно, — сочувственно произнес он.
Шарахнувшись от него, Марун хмыкнул:
— Да я, вообще, не курю!
Пожав плечами, журналист убрал пачку в карман. Бэрс сел в примвер и оглянулся на нас.
— Отвезем сначала Риса.
Когда примвер оторвался от земли, Горин встревоженно посмотрел не меня и воскликнул:
— Что это, черт побери, такое?!
— Успокойся, все будет хорошо, — произнесла я.
А Бэрс хищно улыбнулся и рванул над деревней Таргери.
Спустя час вдалеке показались огни Хардирона. Возвращаться, почему-то, всегда кажется быстрее.
— Если не хочешь, можешь к нам не заходить, — загадочно произнес Рис, обращаясь к другу, — для тебя это, наверное, болезненно будет.
— Да брось, Рис, переживу, — ответил Марун, видимо, имея ввиду те события, которые произошли утром у Гэриса в доме. — Я столько раз бросал девчонок, кто-то же должен был бросить и меня. Закон бумеранга. Но я рад за Фэю, если у нее все сложиться хорошо.
Слушая молча этот диалог, я почувствовала, как внутри меня разлилось тепло, и в душе кто-то довольно замурлыкал. Я не смогла сдержать улыбки, которую, как мне показалось, заметил Гэрис, сидевший рядом.
Пока мы летели над вечереющим городом, Горин с любопытством разглядывал непривычную, даже ему, москвичу, архитектуру зданий, футуристические треймверы, странно одетых горожан, экзотическую растительность и сказочные картины мощеных улочек и разнообразных мостов и мостиков над змеящимися во все стороны каналами реки.
— Мне помочь тебе дойти, Рис? — предложила я свою помощь, когда мы приземлились перед парком Нордиков.
— Спасибо тебе, Солари, ты мне и так очень помогла. Не хочу тебя утруждать, — скромно произнес он.
— Я провожу его, — бросил Бэрс, выходя из примвера.
— Выздоравливай! — произнесла я вслед вылезающему Рису.
Тот неожиданно наклонился ко мне, поцеловал в щеку и ласково улыбнулся.
— Скоро увидимся!
Мы с Гориным остались одни.
— Все-таки, где мы? — снова задал, мучавший его вопрос журналист.
Я повернулась к нему и серьезно, глядя ему в глаза, ответила:
— Никита, я из другого мира. Это как раз он и есть, — я очертила рукой полукруг, — Логия. Но не переживай, мы отправим тебя домой, как только получим разрешение на переход в Эгоцентриум, так, кстати, твой мир называется.
Он посмотрел на меня, не зная верить услышанному или нет. Я видела, что он колеблется. Тогда, коснувшись его щеки, на которой был небольшой порез от выбитого в "Соленом ветре" стекла, произнесла исцеляющий парадокс. Горин вздрогнул от неожиданного жжения и отшатнулся. А потрогав здоровую щеку, вытаращил на меня глаза.
— Значит мне не показалось, что вы… — он не знал, какое слово будет в точности передавать его впечатления, — использовали вовсе не оружие против тех двоих, что напали на нас в твоей квартире.
Было понятно, что ему трудно осознать происходящее, хотя в глубине души он понял все уже тогда. Хотя и не озвучил вслух свои догадки. Наверное, был в шоке от того, что чуть не погиб. Для человека, пишущего новостные сводки с места событий, он довольно быстро сообразил, что к чему.
— Так вы… кхм… колдуны, что ли? — наконец, сделал он вывод.
Я не стала над ним смеяться, просто поправила:
— Скорее, маги.
— А что же ты делала в моем мире? — прищурившись, он ожидал чистосердечного признания, — шпионила?
Я отрицательно покачала головой.
— Это очень длинная история. Но скажу одно, я не шпионка, а скорее жертва обстоятельств. А тебя украли, — опередила я его новый вопрос, — для того, чтобы меня шантажировать. Бандиты решили, что ты мой бойфренд, ну и взяли тебя в заложники.
— Жаль, — выдохнул он.
— Что тебе жаль? — не поняла я.
— Что на самом деле я не твой бойфренд. А то, если уж страдать, так хотя бы не напрасно.
Я засмеялась.
— Горин, твой сарказм остался при тебе.
В примвер сел Бэрс и сразу нахмурился, услышав, что мы весело болтаем.
— Ну, что? Отвезем его в гостиницу? — проворчал он, указывая на Горина.
Я даже подскочила от негодования.
— Да ты что?! Он же здесь совсем один! Не знает законов и денег у него нет, — я оттолкнула рукой протянутый мне Бэрсом мешочек с золотом. — И, вообще, он пострадал из-за меня, так что будет справедливо, если мы полетим ко мне домой. У меня больше места, чем у тебя.
— Вот так я и знал, — пробубнил детектив, поднимая и разворачивая примвер.
А я добавила:
— Давай заедем по дороге в магазин, я куплю продукты, а то у меня дома пусто.
Бэрс обреченно вздохнул.
Я быстро приготовила ужин. На столе уже стояли жареные оладьи с джемом, отварной картофель, свежий овощной салат со сладким перцем, томатами и сыром. Разложив на тарелке нарезанную колбасу, я позвала парней.
Бэрс, успевший "сходить" к себе переодеться и принести Никите что-нибудь из своих вещей, сейчас сидел за столом и сверлил меня взглядом, пока я резала хлеб с отрубями. Когда в кухню вошел Горин, только что вышедший из душа, Марун возвел глаза к небу.
— Лариса, я не понял у тебя нет электричества? — с интересом осматривая стены, спросил журналист.
Видеть Горина в неформальной обстановке было непривычно. Хоть и похудевший, он выглядел очень мило. Не удивительно, что весь женский коллектив редакции писал кипятком от белобрысого красавчика. За столом туча-тучей сидел Бэрс, стараясь не замечать журналиста. Я мельком скользнула по нему взглядом. Да, как ни крути, а Горин не дотягивал до его уровня: ни внешне, ни по деловой хватке. Может, только по вредности они могли потягаться. Я захихикала и над своими мыслями, и над вопросом Никиты:
— Не только у меня. Его вообще нет в нашем мире. А потому нет интернета, телевидения, мобильников, электричек и тому подобных изобретений.
Журналист схватился за голову и в ужасе воскликнул:
— Как же тут жить?! Может перейдешь в мой мир? Вернешься в редакцию вместе со мной.
Бэрс злобно зыркнул на него.
— Никуда она не пойдет!.. Потому что не имеет на это права! И, вообще, отношения между людьми из разных миров запрещены законом! — грозно предупредил он.
Горин, не очень веря в то, что ему только что сообщил Бэрс, повернулся к детективу:
— А ты, значит, опер? Расследуешь это дело? А это у вас такой метод работы: жить у пострадавшей?
Я даже глаза зажмурила, понимая, что добром это не кончиться. Но услышала, как Бэрс отчеканил:
— Пресса, я не учу тебя твоей работе, давай ты не будешь совать свой любопытный нос в мою.
Я встала из-за
