Можно и припугнуть.
– Всё думаю, – сказал Стабб, – то ли Говард фанатик из числа тех журналистов, кто готов жизнью рисковать ради статьи в газете. То ли многое не понимает, этакий горе-правдолюб. Вбил себе в голову, что в пансионате работают корыстолюбцы и злонамеренные личности…
– Разбираться в психологии человека не будем. Твоя задача – переубедить Говарда.
– Постараемся уговорить и отпустить с миром.
– Постарайся…
С уходом Стабба еще долго Гюнтер смотрел на дверь, через которую вышел Стабб. У Линда мелькнула мысль: а что если отправить на тот свет с Говардом заодно и Стабба. Такой исход облегчал разрешение проблемы. Нет журналиста, нет и Стабба, на которого можно свалить похищение Говарда, расправу над ним…
После ужина, когда в коридорах Дома последней ночи зависает тишина, когда закончились обходы врачей, переговоры с клиентами, их обслуживание, в комнату к Говарду вошёл охранник из службы безопасности.
– Собирайтесь!
– И далеко? – насторожился Говард.
– Куда приказано, туда и доставлю.
По долгу службы охранник не обязан был отвечать на задаваемые вопросы. Для него все клиенты были на одно лицо, кандидаты на тот свет. Миндальничать с ними, разводить словесную чепуху – не входило в круг его обязанностей.
Обувшись, Говард накинул куртку и вышел в коридор. Им овладело безразличие, потом пробудилась злость на охранника, который не соизволил по-человечески словом обмолвится. Хотя упрекать служаку в некорректном поведении смешно, действует по инструкции. Шагая под строгим взглядом бойца военизированной охраны, Говард не испытывал страха, но хотел бы знать куда его ведут, чтобы приготовиться пусть к самому страшному.
Деваться Рону было некуда. Поднимет крик, свяжут, заткнут рот и доставят, куда приказано. Уповать на справедливость бессмысленно. Сам разрушил своим вмешательством в дела Лиги Добровольной Смерти доброе отношение к себе и редакции «Свенска Дагбладет».
Но разве он рассчитывал на понимание, когда оказался в пансионате не по собственной воле? Когда его вырубили электрическим разрядом электрошокера. С первого часа ждал, что это произойдёт, но надеялся, что такое случится несколько позже. Надо признаться, надеялся на удачу, на везение. Везения, выходит, нет. Значит, требуется воля, чтобы не опуститься от страха, не выглядеть жалким, готовым ползать на коленях и просить пощады.
И только возле крыльца Дома прозрения, куда приказал повернуть конвоир, Говард отбросил тяжесть неизвестности, плохого обстановка не предвещала. Увидев в коридоре на двери табличку с фамилией главного врача, Говард и вовсе успокоился.
– Мы с вами зашли слишком далеко, – начал разговор Стабб, перейдя на доверительный тон. – Надо остановиться и принять приемлемое для нас решение. Вы затеяли с нами игру, Говард, в которой руководству пансионата приходится выступать роли палачей и благотворителей. Выслушайте меня по-доброму.
– Закрыть глаза на то, что Лига нарушает Международную конвенцию о правах и свободе человека…
– Ему говоришь про попа, а он про Емелю… Посмотрите на проблему с трезвым рассудком. Если следовать вашему, Говард, требованию, то мы должны здоровые органы человека, части тела закапывать. Отдавать донорские части Гомо сапиенс на съедение червям…
– Стабб, это вампиры, когда доходят до точки, могут ворваться в любой дом, где есть люди, и напиться тёплой крови. Мы же – цивилизованные люди. Действовать призваны гуманными способами.
– Чем, скажите, сотрудники Лиги провинились перед мировым сообществом? Сдают здоровые органы умерших в клиники для спасения больных… По-вашему, лучше, когда умершего со здоровой печенью и почками закапывают в землю? Но подумайте: мёртвого не воскресишь, а больного, который нуждается в пересадке печени или почек, можно спасти! Спасти для служения обществу! Какое-то время Стабб молча смотрел на Говарда, потом начал перелистывать бумаги на письменном столе, видимо, раздумывая, стоит ли дальше тратить время на разговор.
– Мы, Говард, взяли на себя огромную ответственность, приносим пользу обществу а вы… Лига Добровольной Смерти – первая из современных организаций, которая в своём понимании развития цивилизации, оказалась на шаг впереди. Пройдёт время, наш опыт подхватят врачи во всём мире. Не мы, а вы, Рон, и вам подобные, есть главные виновники дряхлеющего человечества. Мы предлагаем вам сотрудничество, а вы упираетесь. Доверьтесь нам! Нельзя спотыкаться снова и снова на одном и том же месте.
– Любопытно…
– Что здесь любопытного? Горе одно. В мире в прошлом году умерло девять миллионов детей. В России умирает вдвое больше, чем в США, и в четыре раза больше, чем в Европе. Причины смертности – несчастные случаи, издевательства и насилие. Почему же не кричите? Давайте научимся обречённых на смерть использовать во благо. Создадим медицинские центры, где хранили бы здоровые части человеческого организма для лечения больных.
– Вы словно сговорились с Линдом… Он тоже убеждал меня в гуманных началах работы Лиги.
– Вот видите! Пересмотрите своё отношение к Лиге. Станьте нашим союзником. Ошибки в работе пансионата неизбежны. Фрида Коэн – горький пример человеческой слабости. Не устояла перед соблазном получить большие деньги. Кто виноват? Что делать? Извечные вопросы, которые стоят перед нами.
– Каковы моральные устои в обществе, таковы и наши поступки…
– Совершенно верно!
– Люди не рождаются преступниками. Такими их делает жизнь, – ответил Говард. «Не волнуйтесь, я не сбежал, и не надейтесь – я не уеду»… – пришли на память слова популярной песни.
– Воистину! – подхватил Стабб. – Явился на свет человечек, любимое чадо, но оказался с окружении злых и невежественных, кто не понимает чадо, унижает, потому что не курит, не сквернословит. И начинают травить доброго и кроткого нравом, измываются. И доводят до крайности. Схватит юноша, что тяжелее, обрушит на голову обидчика, только череп хрястнет. Оправдает окружение отмстившего? Не оправдает. А суд, не вникая в суть, опираясь на статью закона, вынесет приговор не тем, кто измывался над невинной душой, а горемыке.
Стабб спохватился:
– Говорю, говорю… Речь сейчас о вас, Говард. Бремя ответственности лежит на том, кто утверждает, а не на том, кто отрицает. С вас взятки гладки, а мы…
– Последнее время кручусь среди наркоманов, убийц, извращенцев. Думаю и пытаюсь понять причины, которые толкают людей на такой путь, который ведёт в никуда. Коэн поступила бесчестно, потому что полагала: другим можно, а мне нельзя? Авось, пронесёт.
– И вы влезли в чужие дела как человек долга, понадеялись… Написали статью, наделали шума, а нам оправдываться перед всем миром. За что оправдываться? За то, что мы первыми взялись отбирать здоровые органы у больных для спасения тех, кто ещё может принести пользу?
– Не собирался очернить коллектив Лиги. Ясность нужна. Понимание происходящего.
– Ничего. Мы поладим. Какой резон геройствовать. Повторяю: рано или поздно мировое сообщество всё равно придёт к осознанию того, что нельзя закапывать в землю человеческий материал.
