перебрался сюда, поближе к деньгам. Так что я свой, не переживайте.
— А, — кивнул я. — Ясно.
— Смысл вас знакомить с местными бандюгами? Я всё разрулю если что, не переживайте.
— Это здорово, — кивнул я.
— И потом — вы же знаете, с кем работаете, так? — улыбнулся Ли.
— Знаем, — кивнул я. — Ли — это же фамилия, так? Как вас зовут?
— Саша я, — улыбнулся китаец.
— Блин, — вырвалось у меня.
— Да, распространённое имя, — вздохнул Ли. — Так что по фамилии как-то лучше, да?
— Пожалуй, — согласился я.
— Так, ребят. В общем, помещение гарантированно не прослушивается. Расклады такие: по литографу. Установку «Никон» мы достанем. Да, там есть замороченные регуляторные правила — но мы с ребятами в Японии уже придумали, как обойти. Техника новейшая, техпроцесс уже сейчас сто девяносто три нанометра с перспективой до шестидесяти четырёх на том же оборудовании… вы ведь в теме? Понимаете, что такое техпроцесс? — уточнил он.
— Понимаем, — мы с ответили одновременно. А Шурик ещё для убедительности присвистнул.
— Обойдётся это дело в пятьдесят миллионов… — он сделал паузу и пристально посмотрел на нас.
Я кивнул.
— И это только поставка. Сами понимаете, здесь, на месте, будут проблемы со всем: во-первых, коммуникации. Они тут не годятся. Зимой отключения суточные бывают, и лучше точно не станет в ближайшие годы. Так что нужна своя станция и всё такое прочее, со снабжением. Во-вторых, кадры. Их тут не то, чтобы очень много, не говоря о квалификации.
— Это всё решаемо? — спросил я.
— Решаемо, конечно, — улыбнулся Ли. — Ещё тридцатка.
— Пойдёт, — кивнул я.
Ли даже глаза округлил.
— Вот так? Пойдёт и всё?
— Это окупится, — пояснил я.
— А. Ну да, — кивнул Ли, после чего взял крабовую фалангу и принялся её резать ножницами.
— Шурик здесь останется, — сказал я. — Ему охрана нужна будет. Сможете обеспечить?
— Разумно, — кивнул китаец. — Сделаем.
Собственно, на этом деловая часть переговоров была закончена. Мы посидели ещё какое-то время, болтая обо всяком. Конечно, мне приходилось следить за языком, но Ли оказался интересным собеседником, охотно травил местные городские байки, делился последними новостями из жизни региона. И не забывал ругать японцев, конечно. В основном за высокомерие.
Тем же вечером я вылетел обратно, оставив необходимые инструкции Шурику. Тот, шокированный поначалу перспективной застрять в Приморье на много месяцев, не только смирился со своей участью, но, кажется, начинал получать удовольствие, когда услышал размер суточных.
Разумеется, за ним тоже требовалось наблюдение, потому что очень скоро соблазны станут труднопреодолимыми. Но на ближайшие полгода его энтузиазма должно хватить для более-менее честной работы. А большего пока и не требовалось.
Отец встретил меня в аэропорту — у него было два выходных подряд. Доехав до дома, переодевшись и приняв душ, я снова отправился на встречу, в этот раз со своими ребятами.
К моему большому сожалению, Лёша попал в наряд. Перенести свой вылет в Германию я не мог, а для того, чтобы напрягать Ступикова не было достаточных оснований. К тому же, это привлекло бы совершенно излишнее внимание.
Так что возле КПП я встретил одного Серёжу.
Он поздоровался и сел на пассажирское сиденье.
— Ну что, как дела в целом? — спросил я, трогаясь с места.
Серёжа глубоко вздохнул, потом ответил:
— Да как-то не очень просто всё…
— Поясни.
— По поводу твоего задания. Мы с Лёхой пару ночей не спали… Саш, в общем, ты не обижайся, но сейчас пытаться устранить влияние концерта это всё равно что… ну, как тушить пожар из пипетки.
— Поясни, — повторил я.
— Это только небольшая часть общей картины. Ситуация закручивается. Помнишь, мы говорили про точку бифуркации? Про Балканскую гипотезу?
— Ну?
— Если это не остановить — вообще всё будет зря.
— Ясно, — кивнул я. — И… как это сделать?
Серёжа вздохнул и замялся.
— Мы не знаем… информации о том, что там происходит, слишком мало. Мы осторожно общались с ребятами, которые в Боснию в командировку летали — но они мало что знают про саму Югославию. Только то, что там непросто, и всё… плюс в западной прессе упоминания проблем с албанцами, но так, в общих чертах… по ощущениям там изо всех сил индуцируется конфликт. Его пока за пределы региона не выносят намеренно.
— Есть способ это предотвратить?
Серёжа замялся.
— Ну? — подбодрил его я.
— Законных — нет, — ответил он.
— Мы разве про закон говорим? — спросил я. — Серёг, кончай ерундой заниматься.
— Нужно найти ключевые персоны, — вздохнул он. — Те, которые формируют вокруг себя силовое ядро будущего конфликта горячей фазы. Они наверняка тщательно подобраны, подконтрольны и очень лояльны. Их нужно устранить. Физически.
Я помолчал какое-то время, стискивая челюсти.
— Как не ошибиться? — спросил я, наконец.
— Скорее всего, это будет не сложно, — Серёжа пожал плечами. — Эти люди наверняка уже сейчас популярны. Главный признак — влияние в силовых структурах. Возможно, формирование собственных отрядов. У них, косовских албанцев, вроде есть своя военизированная организация, называется «Армия освобождения Косова». Вот, берёшь её лидеров — и… в общем. Наверняка не ошибёшься.
— Ясно, — кивнул я. Потом спросил: — тебе есть, куда поехать? Или, может, у меня переночуешь? В смысле, у бати моего?
— Да просто тормозни возле метро…
— Серёг, давай только без этого всего, ладно? Тебе надо использовать любую возможность нормально отдохнуть и разгрузить голову. Ты же не собираешься обратно в располагу, а?
Серёжа загадочно улыбнулся. Потом ответил:
— Сань, мне есть, куда ехать. Правда. Потом расскажу, ладно? Просто сглазить не хочу…
— Ну ладно, — улыбнулся я.
Мы едва успели доехать до «Курской». Я остановил и высадил друга возле ближайшего входа в метро.
После этого я поехал к Мирославе.
Может, это странно, но, несмотря на восстановление наших отношений, её однокомнатную квартиру я никак не считал домом, даже временным.
Рано или поздно нужно будет обзавестись собственным жильём, и забрать её к себе из квартирки, подаренной отцом, но на это тоже требовалось время, которого катастрофически не хватало.
Кое-как отыскав парковочное место (время уже было довольно позднее), я позвонил в домофон и поднялся на этаж.
В квартире, по обыкновению, вкусно пахло.
