этих башен скитальцы, девочка и даже сам король казались такими маленькими суетящимися муравьями. Но не он. Стоящий посреди них, повёрнутый к дракону с мечом в руке, он смотрел на него с вызовом, будто кричал: «Спустись ко мне, покажи, чего стоишь».
Открыв свою чёрною пасть, дракон почти улыбался такой смелости. Он не помнил, когда в последний раз её видел. Оттолкнувшись от башен, ломая кирпичи, он, весь чёрный и огромный, взлетел вверх над Воларисом. О, каким прекрасным городом он был. Как нравилось ему здесь пролетать. С каким трепетом к нему здесь относились. Как к великому чуду, а не простому монстру. Они поклонялись ему, а не бежали наутёк. Но с тех пор многое изменилось.
Спикировав вниз, дракон приземлился у площади, разрушая дома, которые мешали ему на пути. Кирпичи посыпались, поднимая клубы пыли. Закашляла только Мария. Галахад стоял неподвижно и направлял «Шестой клинок» в сторону огромного гостя в тридцати метрах от него. Когда пыль развеялась, рыцарь смог во всей красе разглядеть дракона, что был на те же тридцать метров выше него.
Мария в ужасе посмотрела на Галахада. «И ты собираешься победить это?», пыталась передать она своим взглядом.
Дракон оглядел их, окончательно убедился, что этот рыцарь действительно будет сражаться с ним, и попятился назад, вытягивая грудь и голову к небу.
— Мария, в сторону! — успел крикнул Галахад, перед тем, как его скрыла струя огня.
Мария закричала от страха и беспомощности. Скитальцы, стоявшие далеко за спиной рыцаря, покрылись огнём, но не переставали копать. Их почерневшие, облысевшие тела, всё так же впивались ногтями в землю.
На месте, где стоял рыцарь, было пусто. Никто ещё не знал, но он забирался по кирпичам разваленного дома всё выше и выше, где-то в стороне от дракона. А когда он прыгнул на него, оставаться незамеченным это не смогло. С мечом над головой, вытянутый, словно луна в форме месяца в обратную сторону, Галахад летел между домом и драконом. У Марии опустилась челюсть. Галахад воткнул меч в крыло дракона и понесся вниз, разрезая крыло, словно полотно. Дракон взревел, резко поднял крылья и оттолкнулся от земли.
Мария увидела, как Галахад вместе с мечом подлетел вверх, когда дракон поднял крылья. Мгновение он парил в воздухе, а затем начал падать.
Он попытался снова зацепиться за крыло, но оно было вне досягаемости меча. Тогда, в отчаянной последней попытке, он прицелился, надеясь воткнуть меч в заднюю лапу, до которой, по его подсчётам, он сможет дотянуться. Закинув меч за голову, Галахад приготовился воткнуть его, словно иглу. Но чем ближе он был к лапе, тем лучше понимал, какое на самом деле до неё расстояние. Ткнув мечом в воздух более чем в пяти метрах от лапы дракона, Галахад отправился в свободное падение, не имея возможности удержаться за что-либо.
Мария с ужасом наблюдала за происходящим. Она видела, как он промахнулся и полетел совсем один посреди тёмного неба. Он умрёт у неё на глазах. Девочка зажала рот ладонью, чтобы подавить жалобный крик. Она хотела смотреть на него при падении, не оставлять его одного, но не могла. Мария отвернулась и упала к земле. Опустив голову вниз, она с парализующим ужасом ожидала, когда услышит удар его тела о крыши домов.
Ничего не происходило. Ничего кроме скрежета ногтей по земле. Где же он? Когда же упадет? Мария разжала рот, всё ещё напрягая всё своё тело, будто он упадёт на неё и ей надо будет сдержать удар. Прошло уже достаточно времени для падения. Даже с такой высоты.
Мария так боялась повернуться лишь для того, чтобы увидеть его последние мгновенье, что оттягивала свои движения. Но когда любопытство и недоумение стали перевешивать страх, она всё же решилась и резко развернулась, поднимая голову к небу.
И там он был. Её рыцарь, в воздухе, с мечом, выставленным вперёд. Он летел по небу, а под его ногами — конь, самый верный из всех, кого она когда-либо встречала. Теперь её любимый — Маркиз. Со своей белой гривой и хвостом. Он скакал по небу, оставляя за собой искры.
Дракон, заметив, как его противник не только не разбился о кирпич, но и готов был снова вступить в бой, поднялся выше к небу и грациозно, насколько это возможно такому огромному существу, развернулся, напоминая корабль в бушующем море. Оттопырил голову, затем грудь. Внутри туловища зародилось жёлтое свечение, поднявшееся к шее. Дракон выпустил струю огня, пытаясь попасть в Галахада и Маркиза. Они виляли по небу, уходя от огня.
Дракон не останавливался. Он летал вокруг них, изрыгая пламя в разные стороны. Дым всё сильнее сгущался вокруг, нарушая видимость не только Галахада и его верного коня, но и самого дракона. Пот по всему телу Галахада, вызванный жаром, мешал сосредоточиться и найти место для удара. Рыцарь начинал задыхаться. Он так запутался, что в один момент перепутал столб дыма с крылом дракона и начал размахивать мечом по воздуху, теряя силы. Глаза заслезились, в лёгкие попал дым.
— Вниз, кхм, вниз Маркиз, кхм, — скомандовал Галахад, едва сдерживая кашель.
Маркиз послушался, и они спустились под дым и огонь. Вокруг все стихло. Галахад махал рукой перед лицом, разгоняя остатки смога. Он вдохнул полной грудью. Поднял ладонь к лицу и протёр глаза от слез.
Когда ему удалось прийти в себя, он поднял голову вверх, но дракона там уже не было. Он взглянул вниз, затем вперёд и снова вверх. Никого. Галахад пришпорил лошадь и попросил её развернуться. Маркиз повиновался, и они вместе предстали перед четырёхметровой пастью дракона, который летел на них с чудовищной скоростью. Было слишком поздно уворачиваться или проделывать любой другой трюк с перемещением. За то мгновенье, что им оставалась, Галахад успел выставить «Шестой клинок» вперёд и закрыть глаза. Пасть накрыла их. Зубы защелкнулись позади. Волосы с хвоста Маркиза остались плавать в небе, подгоняемые ветром.
Галахад упал с коня на шершавый язык дракона. Маркиз так же не смог удержаться на копытах. Он повалился к глотке, через которую пролезет и два Маркиза привязанных друг к другу.
Галахад попытался встать на ноги, но получилось только на колени. Слишком уж сильно дракон пытался их проглотить. Язык стал подпрыгивать, толкая их к глотке. Галахад обхватил меч двумя руками и начал бить в разные стороны: по языку, по стенкам пасти, по клыкам. Но всё было тщетно: он лишь приближался к глотке. Ударив в последний раз, он промахнулся и не попал
