нарываться, кем бы ты ни был. Мента тронь – твоей персоной заинтересуются, найдут к чему прикопаться, и никакие подвязки не помогут».
Кедр нажал три раза на звонок. В коридоре висела плотная тишина. Через минуту дверь открыли.
– Ну что, пацаны? Тихо все? Гость не заявлялся?
Бекас пристально глядел на открывшего дверь братка, желая угадать все его мысли. Да и угадал кое-что, оттого что тот глазами бегал.
Зашли внутрь. На ковре уже наследили. Квартира была однокомнатной, внутри было так накурено, что слезу прошибало. Бекас окинул еще двоих быков холодным взглядом. Они сидели в комнате на диване, пытаясь сделать тупые лица напряженными, будто бы все время честно сидели на стреме и думали, как встретить Чуба. Но опыта Бекаса было достаточно, чтобы понять, что пацаны маялись дурью: дрыхли, или проституток сняли, или выжрали весь бар, а теперь с испугу трезвеют. Бекас прошел на кухню и вывернул мусорку на пол. Там не было ничего особенного: пакеты из-под сока, смятые рекламные проспекты, целлофановая упаковка. Тогда Бекас поискал спиртное, открывая все шкафчики подряд. В одном из них нашел аккуратно составленные пустые бутылки, да так много, что можно было смело обвинить Чуба в алкоголизме.
Бекасу не понравилась эта дешевая хитрость. Как он и подозревал, они просто лакали все это время и думали о Чубе ровно столько же, как могли думать о посещении театра.
Бекас вернулся в комнату и, став посредине, достал ствол.
– С кого начинать будем? Или вы не врубились, что не на курорт приехали? За лоха меня держите? Да? А ну, падла, поднимайся. – Бекас наставил ствол на того, кто открывал дверь. – Руки в стороны, мудак, и иди по прямой. Давай, давай…
После того как Бекас увидел походку остальных пацанов, сомнений больше не оставалось.
– Жмуриками хотите стать? С Монголом пообщаться? Вам встречу может организовать? Спросить у него разрешения, валить вас или нет? – для острастки Бекас размахивал «TT» перед лицами провинившихся пацанов, побледневших от страха.
Вдруг Бекас наотмашь заехал одному из быков по лицу.
– Да я же вас, падлы, здесь урою! – Бекас разошелся не на шутку и успокоился только тогда, когда каждому из троицы нанес по увесистому тумаку.
«Ничего доверить нельзя, – молча злился Бекас. – Ты тут от Монгола получаешь, а они водяру хлыщут, Чуба в засаде ждут. Да такие, как они, дверь кому хочешь откроют, а потом и разобраться не успеют, как жмуриками станут. Вот уроды!»
Дальше Бекас принялся за шмон, стараясь поставить себя на место следака, хотя это было трудно. Вначале он просмотрел ящики стола. Там ничего не было за исключением документов, которые не могли сообщить ему ничего важного. Бекас швырнул бумаги на пол, и они рассыпались белыми листами. В комнате был еще зеркальный шкаф, где висели шмотки Чуба. Бекас не побрезговал бы и грязное белье прошмонать. Шкаф Чуба был сверху донизу заполнен одеждой, ее было настолько много, что можно было подумать, будто бы Чуб работает моделью. Данное предположение не могло вызвать у Бекаса уважение к личности врага, он лишь ухмыльнулся. «Никогда не понимал мужиков, которые за шмотьем тянутся», – размышлял он, вышвыривая из шкафа брюки, рубашки, коробки с обувью. Рылся в этих вещах, путался, каждый карман ощупывал, даже наизнанку выворачивал, ничего не нашел. Пусто.
«Не мой размер, – с разочарованием подумал Бекас, надевая пиджак. – А жаль, так бы взял. Не побрезговал. Чуб уже все равно смертник, а мне хороший костюм не помешает. Один нормальный пацанский костюм должен быть».
– Шмотье повесьте на место. Ничего себе не брать. Вернусь – проверю, – приказал Бекас пацанам и махнул своим рукой, пошли, мол, чего зря время терять.
Бекас понял, что размышлять некогда, да и не о чем особо размышлять. Москва большая, он в каждую подворотню заглянуть не может. «Смешно, если я тут кипиш поднимаю, а Чуб уже в самолете где-нибудь летит и думает, как он всех нас, лохов, одурачил. Или, может, вообще с башкой простреленной где-нибудь валяется, а я тут с ног сбиваюсь, ищу, куда он подевался. Монгол хитрый, сам знает, что Чуба найти нереально, но хочет между делом меня пришить, главное, чтобы повод формальный был, а остальное неважно. Не найду я завтра Чуба, и все – мне каюк».
– Ну че? – поинтересовался Кремень.
– Ниче, – мрачно ответил Бекас. – Гони по двору прямо.
«Куда ехать?» – этот вопрос Бекас задавал сам себе, и самое скверное, что не знал на него ответа. У него уже не было никаких вариантов. Не объедет же он все вокзалы и аэропорты, да там и пацаны дежурят. Нет Чуба – как иголку в стогу сена ищи.
Кремень зажег дальний свет, как делал всякий раз в темное время суток, повинуясь привычке, а не здравому смыслу, и вдавил педаль газа, зная, что, когда Бекас в мрачном расположении духа, лучше всего разогнаться, может, он и просветлеет немного. Только тут впереди выскочил джип и уступать дорогу не собирался. Кремень дал по тормозам так, что Бекас чуть лбом не ударился. Как часто бывает в таких случаях, никто не хотел давать задний ход.
«Совсем обнаглели, – со злостью подумал Бекас, найдя подходящий случай, чтобы выместить свое недовольство на незнакомых людях. – Прут вперед и думают, что самые крутые». Бекас попадал в подобные переделки и, используя свои навыки, приобретенные в криминальном мире, решал такие неурядицы достаточно быстро, сопровождая все вескими угрозами. Со стороны смотрелось внушительно, и Бекас получал материальную компенсацию даже в тех случаях, когда был виноват сам. Так и сейчас, он подошел к машине с твердой решимостью проучить водителя. Баба за рулем испуганно смотрела на него, словно он на нее ствол наставил и требовал денег. Рядом сидел какой-то белобрысый мужик, отвернувшись к окну, как будто совсем не при делах.
– Ну и че делать будем? Может, отъедете, а? Вы мне бампер задели. Можете полюбоваться.
Бампер «жигуленка» и вправду свешивался вниз, оттого что закреплен был слабо, Кремень который раз забывал подправить.
– Платите бабло и можете ехать. Я за свои ремонтировать не собираюсь. Или гаевых вызовем?
– Вы сами как бешеные летели, могли бы затормозить. Вы меня пропустить должны были!
– Ты мне дурку не гони. Я тебе не
