плеча. – Ночь уже все-таки. Устали все.
Принцесса сдвинула брови. Попроще? А она так надеялась на эту цитату из баллады о короле Муне. Не зря же она их заучивала беспрестанно! С другой стороны, действительно, ожидать от измотанных горожан того же полета мысли, что и от легендарного короля, было не очень честно. Она и сама понимала, что говорит слишком холодно и высокопарно. И как же это сказать попроще?
– Взял бы и помог! – шепнула принцесса.
– Не, – мотнул головой Клиф. – Я что угодно, но не этот… Как его? Не крикун.
– Оратор, – предположила принцесса.
– Да. Не он!
Толпа начинала волноваться.
– Изза! – вдруг завопила принцесса на всю площадь. – Изза!
– Здеся я! – из-за спин протолкалась Изза, подбежала и остановилась ступенькой ниже.
– Ты понимаешь, что я говорю? – спросила принцесса сверху.
– Типа, вроде того, как бы, – Изза от волнения сглотнула. – Я полагаю!
– Тогда повторяй, то что я скажу, но попроще. И погромче.
– А! – обрадовалась Изза. – Втереть им в маковку? Давайте.
– Объясни им про праведность гнева и безупречность помыслов!
Изза на мгновение снова стала похожа на рыбу, пошевелила губами, глядя в пространство, потом очнулась, набрала воздуха и повернулась к площади.
– Ее Высочество говорит – нечего брыли на барона раздувать шире собственного зада! – крикнула Изза. – У самих-то в нем, чай, дырка-то не квадратная и не мятой пахнет!
Принцесса вздрогнула. Толпа стихла.
– Типа так? – спросила Изза.
Принцесса покосилась на Клифа.
– Доходчиво, – одобрил тот.
Принцесса и сама знала пару-тройку крепких выражений – в своем непоседливом детстве она много времени провела на королевской кухне и на королевской конюшне – но до Иззы ей было, конечно, далеко.
– Что делают сейчас ушедшие с графом горожане Аггерхема? – продолжила принцесса. – Не грабят ли они, случайно, пригороды нашей столицы? Моего родного Аррантона? И не ждете ли вы, что они вернутся с хорошей добычей, какую взяли люди Аппандейма здесь?
– Полез в чужой сундук, готовься свой открывать! – разъяснила Изза.
– А чего нам делать-то было?
– Город Аггерхем не является вассалом графа! Город Аггерхем вассал короля! – объявила принцесса грозно. – Вы находитесь на территории графства Готемольд, но не подчиняетесь графу!
– Не тому коту сметаны положили! – изложила Изза упрощенную версию справки по политической географии.
Ответа не было.
– И когда мужчины Аггерхема будут повержены вместе с графом Готемольдом, как строго я должна буду их наказать за измену короне, грабеж и насилие? – вопросила принцесса, и была понята без перевода.
– Так граф же велел… – сказала тетка с пирожками еще до того, как Изза открыла рот.
– Вы могли ему отказать!
– Я?! – изумилась тетка.
– Вы могли послать сообщение королю! Вы могли закрыть ворота и умереть тут от голода, но не нарушить вассальную присягу города! Не нарушить вашего слова!
Принцесса сделала паузу. Трещали факелы, отблески плясали на лицах.
– В мирное время клятвы забываются, потому что в них нет нужды. Они написаны и сказаны для трудного и смутного времени.
Изза решила, что Ее Высочество снова отрываются от народа.
– Вы как тот ухажер, который летом в стогу жениться обещал, а с осенним дождиком от пузатой смылся! – крикнула она и сплюнула. – Тьфу! Ненавижу таких!
– Люди барона ограбили ваш город, а ваши мужчины ушли с графом Готемольдом, потому что привыкли. И можно ли их судить за это, если так заведено? – попыталась объяснить принцесса.
Она вздохнула и продолжила уже нормальным голосом.
– Я не хочу воевать. Я не люблю войну. Как-то нужно ее остановить. И я не знаю как! – принцесса почувствовала, как начинает плыть под ногами крыльцо. – Но я думаю, это нельзя сделать кровопролитием и отмщением. Нужно найти другое решение. И сейчас нам нужна не строгость, а мудрость этого суда!
– Тут, вот, я не очень поняла, – сказала Изза честно. – Но я от себя скажу! Я тут недавно в зеркало смотрелась! Так вот у меня, как и у вас у всех – морда только спереди! Вторая покрасивше на затылке не растет, чтобы ей детишкам улыбаться, коли передней в навоз плюхнулись!
– И что? – после паузы тихо спросил сзади Клиф, озвучивая вопрос и самой принцессы.
– А я просто! – крикнула Изза в прежнем запале. – Захотела это сказать!
Господин судья встрепенулся.
– Что же, что же… Голос в защиту прозвучал и услышан! Даже два. Господа… – судья замялся и на всякий случай посмотрел на принцессу. – Как их называть-то?
Этого принцесса не знала.
– Мнэ… Господа заседатели! – нашелся судья. – Прошу вас вынести ваше решение!
Вся процедура была скомкана. Что, впрочем, неудивительно, ведь ее приходилось изобретать на ходу. Получалось не очень солидно и совсем не торжественно, зато убедительно! Принцесса смотрела на лица людей внизу, которые смотрели на заседателей, которые смотрели друг на друга, организовав кружок прямо на ступенях крыльца, и тихо, но крайне оживленно шептались. То и дело кто-нибудь из них скреб в затылке или взмахивал руками, стучал себя в грудь или по лбу. За все это время с площади никто не ушел.
Наконец заседатели вроде бы на чем-то сошлись. Господин Кадис повернулся, поднялся на две ступеньки.
– Господин судья, – сказал он, – мы вынесли решение.
– Огласите!
Кадис прочистил горло.
– Ваше Высочество, Ваша Честь, жители Аггерхема! Нам было сложно обдумать все это взвешенно и детально в столь короткое время. Тем не менее мы полагаем, что смогли определить суть дела и согласились считать, что…
Кадис не мог найти, куда девать собственные руки. Сложить на груди? Упереть в бока? Позволить болтаться? Наконец он сцепил кисти за спиной.
– По вопросу государственной измены мы находим, что это выше разумения городского суда. Ваше Высочество, вам надо обратиться в королевский суд.
Принцесса кивнула. Толпа волновалась. Кадис набрал воздуха.
– По эпизодам разбоя в городе Аггерхем мы согласились, что по отношению к городу барон Аппандейм поступил подло и жестоко и в разбое виновен! – продолжил он и нашел в толпе одобрение. – Однако шестью голосами против трех мы решили, что в сложившихся обстоятельствах… – Кадис говорил все медленнее, – мы не можем осудить его светлость барона Аппандейма. Мы не находим, что он совершил нечто, чего на его месте не могли бы совершить мы сами.
– Как это? Что? – раздалось из толпы и сразу все заговорили, так что прочего было не разобрать.
– Подождите! – возвысил голос Кадис. – Мы обращаемся к Ее Высочеству леди Маунтенар Декрой как к полномочной представительнице сеньора барона Аппандейма и нашего сюзерена с двумя просьбами. Во-первых, назначить компенсацию за разрушения и жертвы, понесенные городом. А во-вторых, защитить город от каких-либо будущих его вторжений. Со своей стороны, мы обязуемся не искать других путей отмщения или сведения счетов, в надежде, что это позволит Ее Высочеству установить мир в королевстве.
Барон Аппандейм то ли хмыкнул, то ли крякнул. Кадис кивнул толпе, повернулся и отдельно поклонился принцессе, которая была здорово озадачена. Вообще-то, полномочного представителя сюзерена мог назначить только сам сюзерен, то есть ее отец, но он ее ничем таким не уполномочивал. Это была какая-то странная игра – она сделала их заседателями суда, на что не имела особых прав, а они ее в ответ наделили полномочиями, которыми не владели сами. Счет стал один-один.
И как же она, интересно, собирается защищать город от вторжений барона? Она же не крепостная стена!
– Да что же это делается? – сказала тетка с пирожками, ей ответили раздосадованные голоса.
– Да будет так, – сказала принцесса, едва успев их заглушить. – Определите разумную сумму, барон ее выплатит, после того как мятеж в королевстве будет подавлен и мы сможем за этим проследить. А вам, Ваша Светлость, отныне запрещено собирать вооруженные отряды и руководить ими.
– Что? – не удержался барон.
– Отныне и впредь вы можете содержать только гарнизоны в ваших поселениях. Можете иметь личную охрану для поездок – скажем, двадцать человек. Остальное будет нарушением прямого королевского указа и повторного разбирательства уже не случится. Позднее мы изложим это на бумаге во всех подробностях.
– Много же вы на себя берете, леди! – прохрипел барон.
– Предатели! – крикнули из толпы.
– Клянетесь ли вы барон Аппандейм, вассал короля Эннера, выполнять решение этого суда и королевского указа? – подняла принцесса подбородок, отчего чуть не свело шею, он весил, как кадка с водой.
Барон набычась сопел, зажатый между Клифом и Гримдой. Выбора-то у него особого не было. Скажи он «нет», толпа начнет рвать его прямо на ступенях.
– Клянусь, – сказал барон натужно.
– Развяжи его, – сказала принцесса Клифу и потрогала собственные запястья. – В веревках неприятно.
– Прямо так? – напрягся Клиф. – А если это у него «военная хитрость»? А если он выйдет за стену и снова начнет командовать?
– Ты не понимаешь, – сказала принцесса и подумала, что, наверное, не только Клиф не понимает. – Дело не в том,
