в грустные Максудовы глаза, а Миша бодро добавил:
— Девочек тебе доставим, хороших девочек. Любишь девочек, Максудик?
— Люблю, — скромно и честно признался Максуд Ибрагимович.
* * *
…Сырцов недовольно глянул на Диму и спросил раздраженно:
— И что же все это значит?
Дима выскочил из неудобного кресла, в ажитации сделал несколько малых кругов по тесному офису и остановился, наконец, прислонившись спиной к стене.
— А ты не понимаешь?
— Не понимаю.
— Повторяю еще раз, — с издевкой сказал Дима, — шесть соединенных между собой стоящих на отшибе домов, в которых никто не живет. И именно туда привозят крупнейшего наркоторговца. Там производство, завод наркотической отравы, неужели не понятно?
— Это как раз мне понятно. Мне непонятно, что ты собираешься, получив эту информацию, делать дальше?
— Как — что? Я хочу, чтобы об этом узнала милиция. А так как мне не совсем удобно к ним являться, я прошу сделать это тебя.
Сырцов вздохнул, пригорюнился и начал:
— По правилам я должен предоставить эту информацию отделу милиции того района, где находится этот дачный поселок. Работники этого отдела наверняка сверхурочно трудятся в охране дачного кооператива… Как он там называется? Да, вспомнил, — «Сосны», и даже если начальство их еще не прикормлено (что маловероятно), рейд местных ментов окажется пустышкой: к моменту их посещения у твоих клиентов все будет тип-топ. Другой вариант: я обращаюсь в более высокие инстанции — и результат тот же: даже спецгруппам в любом случае приходится сотрудничать с местной милицией, заранее предупреждая их. Мы с тобой будем выглядеть шизофренически бдительными идиотами, а хозяева этих шести домов будут по-прежнему производить свою продукцию. Ну а если уж очень осторожные — быстренько передислоцируют свою фабрику в такое укромное место, что даже хитроумному детективу Дмитрию Колосову сразу не докопаться.
— Шутишь все, Жора, — устало понял Дима.
— Шучу только насчет хитроумного детектива. А в остальном серьезен до отвращения.
Дима вернулся в кресло. Пар вышел, и он спросил почти жалобно:
— Но есть хоть одна возможность достать их по-настоящему?
— Есть, — уверенно ответил Сырцов. — Прихватить их на транспортировке и доставке сырья для этого заведения. Но только тогда, когда товар будет переходить из рук в руки именно там, так сказать, в проходной образцового завода по производству высококачественного героина. Иначе от всего открестятся. Но есть два вопроса. Кто это будет делать и по какой причине? Кто устроит многодневное наблюдение и засаду? Только потому, что некто Колосов или Сырцов наговорили кучу бездоказательных слов о подозрительных дачах? Глухо, Дима, глухо.
— Я все-таки пойду в милицию, — решил Дима и встал. Встал и Сырцов.
— Твое право. Но насколько мне помнится, кто-то собирался встретиться и по гамбургскому счету рассчитаться с теми, кто безжалостно и цинично подставлял его под уголовную косилку. Ты сейчас идешь не в ту сторону, Дмитрий Колосов.
— Все-все связано через Ольгу! И по этой связи я узнаю, как выйти и на тех, и на других!
— «И паутины тонкий волос дрожит на праздной борозде», — негромко процитировал Сырцов, подразумевая под волосом бедного Диму, который уже приготовил язвительный ответ. Но ему помешал без стука объявившийся в кабинете Александр Иванович, тут же бойко поздоровкавшийся с неизвестным молодым человеком:
— Здравствуйте, здравствуйте! Вы ведь Дима? Давно хотел с вами познакомиться.
— Здравствуйте. — Дима протянул руку. Поручкались. — И я с вами, Александр Иванович. Тоже ведь не ошибся?
— Не ошибся, не ошибся, — подтвердил Александр Иванович, с удовольствием рассматривая Диму, который, для приличия попаузив, сказал:
— Так я пойду, Жора?
— Что ж, иди, — разрешил Сырцов, и Дима, культурно откланявшись, удалился. Александр Иванович, покряхтывая, устроился в кресле и решил:
— Замечательный паренек. Хорошо, что живой.
— Даже слишком живой, — пробурчал Сырцов.
— Слишком живым, а также слишком мертвым человеку быть не положено. Что он натворил?
— Он, не представляя, какой опасности подвергается, самодеятельно, вместе со своим братцем, определил местонахождение главной производственной наркобазы команды покойного Егорыча. Димка как прицепился на «хонде» к «лендроверу», так и не отцепился. А потом на Фединой «девятке» за микриком, который азера на место доставил, проследовали до конца.
— Вот ведь везет отчаянным! — восхитился Александр Иванович. — Но ведь никуда сейчас эту информацию не пристроишь, а, Жора?
— О том и говорю.
Помолчали. Александр Иванович закурил «Беломорину» и строго спросил:
— Зачем меня вызванивал? В чем срочность?
Сырцов глянул на свои наручные часы и скорбно сообщил:
— Четырнадцать часов двадцать две минуты назад их радиоцентр полностью вырубился, так сказать, перестал существовать в эфире. Мои козлы с прослушкой звонят мне каждые полчаса. Все в лопухах.
— А ты хотел, чтобы все в розах и орхидеях? Не того класса твои щекотунчики, — очень нравилось Александру Ивановичу это слово.
— Думаешь, наследили?
— А как же! Теперь наши подопечные что-нибудь новенькое для связи и тотального наблюдения придумают. Вот у них мастера — не чета твоим козлам.
— Наверняка! — согласился Сырцов. — Так что выйти на их штаб-квартиру нам не удалось. Как говорят мои юные друзья, пролетели, как трусы без резинки.
— А мои старые, очень старые друзья говорят совсем наоборот, — с мефистофельской улыбкой сказал Александр Иванович. — Тезка Ворошилова и Тимирязева по не очень, как он раздраженно заметил, толковой схеме твоих щекотунчиков сумел вычислить эту штаб-квартиру. Ставку их верховного командования, если можно так выразиться.
— Как? — ахнул Сырцов.
— Чего не знаю, того не знаю. Секрет волшебника. Мы с ним туда на моей гнилой «шестерке» смотались и глянули. По вторичным половым признакам, там, Жора, там!
* * *
…Полковник Лапин мило улыбнулся сидевшему в некотором отдалении от полковничьего стола Дмитрию Колосову и сказал задушевно:
— Я весьма и весьма благодарен за сообщенные вами сведения.
И продолжал уже безмолвно улыбаться, давая понять, что разговор окончен.
Дима не улыбался. Он в недоумении смотрел на полковника. Спросил зло:
— И все?
Лапин откинулся на спинку своего полукресла и приступил к приватной беседе:
— Жорка Сырцов — умный. Он вам все правильно объяснил, Дима.
— Но надо же что-то делать! — возмутился Дима.
— Надо, — согласился Лапин и тут же поинтересовался: — А как?
— Вы профессионал, вам виднее.
— Виднее, — опять согласился Лапин. — Но любая наша акция при наличии столь сомнительных улик будет расценена как злостное нарушение законности и правопорядка. Да, надо. Надо и преступность окончательно искоренить. А как?
Дима резко встал со стула. Теперь и он улыбался. Презрительно.
— Извините, что отнял у вас столько времени. Спасибо за внимание. Всего хорошего.
И ушел. Лапин прикрыл глаза, откинул голову на спинку полукресла. Сидел, думал. И решился: поднял телефонную трубку и набрал номер. Слушал долгие гудки. Не отвечали. Набрал другой. По этому
