Книга Феникс. Путь Легенды - Usignolo

рвать его на куски руками, чувствовать вкус чужой крови на губах… Но нельзя. Он уже поучаствовал, показательно покарав старейшину этого города, оставшиеся же враги не имеют подходящего статуса. Драться с обычными обывателями значит уронить уже свой статус в глазах последователей и подчиненных. Ему остается только одно — наблюдать.

Левая рука жреца, отягощенная головой мертвого старейшины, без участия сознания поднялась на уровень лица. Чиан всмотрелся в выцветшие и подернутые молочной пеленой безжизненные глаза своего трофея. Вкупе с искаженным в предсмертных судорогах лицом они создавали презабавнейшее зрелище для жреца — казалось, что старейшина скорчил гневную гримасу и внезапно ослеп от натуги. Как Чиан мечтал о таком исходе при первой встрече с этим напыщенным и ослепленным собственной властью тупицей…

— Предка нет, вера нужна лишь дикарям вроде тебя и неполноценным детям… — передразнил уже мертвого старейшину жрец. — Надеюсь, личная встреча с Праотцом убедила тебя в обратном.

Неожиданно лицо старейшины разгладилось, а веки закрылись, чтобы спустя миг снова открыться, явив заполненные тьмой глазницы. Для Чиана все резко отступило на второй план — горящий город, звук взрывов, вонь от мертвых тел — в тварный мир явился его покровитель.

— Отец. — жрец встал на одно колено, воздев мертвую голову выше своей.

— Встань, Верховный. — на грани слышимости прошелестела просьба. — У меня для тебя плохие новости. — жрец молча склонил голову, ожидая продолжения. — Кланы Разящих и Цветущих объединились и единым фронтом выступили против тебя. Они отринули веру в меня…

В ушах жреца аж зазвенело от того напора ярости, боли и сожаления, что Отец вложил в последнюю фразу. В груди самого жреца родился небольшой, но жгучий ком удушающей ярости. «Как они посмели?!» — одна лишь мысль билась в голове бешеным набатом. Эти заносчивые, ублюдочно отстраненные аристократы вчера буквально вылизывали его следы, уверяя Чиана в полной своей лояльности, а сегодня вонзили нож в спину.

— Мало того, — продолжал Отец, — Себе в помощь они привлекли подконтрольные силы младших… — тихий, еле уловимый, но вкрадчивый шепот прервал наполненный дикой яростью крик жреца.

— Они падут, Отец!!! — проревел Чиан. — За нарушение табу я выверну их наизнанку! Всех!!! Без жалости и пощады!

— Благословляю… — прошелестел ветер, после чего лицо мертвеца вновь исказилось в уже привычной гримасе. Вот только глазницы как были наполнены тьмой, так и остались. Кинув оземь не подающую признаков жизни голову, Чиан принялся в бессильном бешенстве метаться по вершине холма, с которого было прекрасно видно горящий город и его окрестности. Над головой беснующегося жреца пронеслись два десятка десантных глайдеров, везущих подкрепление Стражам Веры. Ярость отступила. Прибывшее подкрепление означало, что войска несут большие потери — без нужды его верный друг и командующий Стражами Веры Кирай Диг вводить избыточный контингент не стал бы, дабы в полной мере обстрелять и проверить делом именно те части, которые он хочет. Кругом одни неприятности и проблемы. Подобрав свой трофей, жрец уселся на теплую землю и уже привычно принялся молитвами вгонять свое сознание в транс.

Сконцентрировавшись на ментальной ауре города, жрец быстро вычленил «проблему». Еретики, видя свою неспособность сражаться в честной схватке со Стражами Веры, наделенными Отцом малой долей своей силы, перешли к «грязной» войне. Удары исподтишка, минирование, засады и прочие уловки бесчестных мразей собрали хороший урожай смертей среди Стражи, на время приостановив наступление. Чиан сконцентрировался на чувствах и эмоциях своих последователей, пытаясь вычленить момент следующей подлой атаки. Ждать пришлось недолго — от одного из отрядов чистильщиков потянуло растерянностью и злобой. Перенеся фокус своего внимания туда, жрец «посмотрел» на мир глазами подчиненных. Время замедлило свой бег.

Молодой щуплый паренек сидел на кофре с плазменными минами и спокойно ждал, пока в его дом втянется побольше Стражей, сжимая в руках мощную противотанковую активированную мину на антиматерии. Вряд ли он ведал, что творит. Рядом с ним, обняв паренька за ногу, на полу сидела девочка, судя по внешнему сходству — сестра, и напряженно жмурилась, изредка вздрагивая. Она определенно являлась эспером и просвящала братца о скоплении вражеских сил. Когда Стражи приблизились почти вплотную, на лице парня не дрогнул ни один мускул. Он посмотрел на врагов с презрением, криво улыбнулся, закрыл глаза и подорвал мину. Огненный гриб, взмывший в небеса на километры, жрец наблюдал уже своими глазами. Ударная волна важно и не торопясь пронеслась по городским строениям, срывая крыши и складывая стены, будто карточные, попутно потушив многочисленные пожары, и теплым упругим порывом ветра обдала жреца. Тот отвернулся, раздраженно сплюнув. Мысленным усилием Чиан связался с другом, приказав вывести уцелевшие войска и бронетехнику из города. Спустя полчаса уцелевшие остатки города накрыл полновесный орбитальный удар.

Жрец, понаблюдав за феерией энтропии, поднял оторванную голову вровень со своими глазами и всмотрелся в тьму, поселившуюся в глазницах.

— Я не подведу, Отец.

* * *

Объединяю плазменные сферы в один протуберанец, прошивающий линкоры навылет, но не взрывающий их. Недавно я нащупал именно ту точку на вражеском корабле, ударив по которой протуберанцем, можно полностью вывести линкор из строя. Он просто потеряет управление, но останется одним куском. С плазменными сферами такой трюк не провернуть — детонируют, собаки. Огненное копье без устали пронзает один линкор за другим, оставляя после себя неподвижные круглые туши с оплавленными сквозными пробоинами. Протуберанец ломаным росчерком шьет космическое пространство, стремительно уничтожая вражеские корабли и раскрашивая полотно пустоты яркими красками. Я на эту картину смотрел с удовлетворением — ничто так не услаждает взгляд, как вид поверженного противника, ага. Напор на мой плазменный щит снизился на порядки, позволяя отвлечься от боя и защиты, так что время поглазеть по сторонам теперь было. Противников, между прочим, осталось немного — с пару сотен где-то, плюс некоторая часть вражеских кораблей уже являлась «носителями» одержимых.

Но все изменилось в один миг. Семьдесят линкоров разом завибрировали пространственными искажениями и взорвались нестабильными гиперворонками. Зацепило всех — кирпичнообразные космические «мамонты» в миг лишились крепчайших энерго-щитов и расцвели огнями внутренних детонаций. Три из них через десяток мощных внутренних взрывов и вовсе вспыхнули сверхновыми, добавляя «говна на вентилятор» кое-как цепляющимся за жизнь собратьям по классу. Следом за первыми тремя с некоторым запозданием последовали еще трое. Оставшихся просто отбросило силой взрывов подальше, попутно сминая прочный внутренний корпус, что вызвало новую череду взрывов. Но, как ни странно,