Книга Феникс. Путь Легенды - Usignolo

— Да ну, бля, это какой-то сюр! — не выдержал Дес и выплеснул свое возмущение вербально, не отрывая при этом глаз от голограммы боя. — Ну не могут древние лоханки идти под залпами главного калибра линкоров на таран! Их, сука, должно было испарить к ебене матери! Как минимум три раза, блять! Это все монтаж, качественный, добротный монтаж. Ну вы, бля, только посмотрите на кадры, как мобильные крепости таранят свое прикрытие. Такого уровня безумия, такого чистого концентрированного бреда в реальности не может быть! Им как будто великан пинка дал, придав нереальное боковое ускорение! Монтаж…

Заткнуло Деса появление из гипера остатков зондов и дальнейшее «светопреставление». Мусорный флот гиб, испаряясь под яростными вспышками взрывающихся зондов, под залпами линкоров. Гиб, но не сдавался. Оплавленные, с огромными пробоинами, древние корыта бесстрашно рвались к линкорам лишь для того, чтобы напоследок забрать с собой хотя бы еще одного врага. То что случилось дальше, заставило всю компашку затаить дыхание — прямо в кадре, в самой гуще боя, появилась легко узнаваемая по своей странной броне далекая фигурка Феникса. Миг, и она скрылась за плазмой взрывов дронов Ушедших. Эли, казалось, окаменела, ее лицо побледнело, а губы были плотно сжаты аж до синевы. Плазменная сфера, вместо того чтобы рассеяться, наоборот, уплотнилась и пошла рябью. Секунда, другая, и рябь превратилась в уже знакомые небольшие плазменные шары, которые устремились в сторону зондов. Череда сверхъярких вспышек полностью «ослепила» аппаратуру зондов, с которых и шел видеоряд… Обычно такие засветки очень быстро пропадают, но не в этот раз — на протяжении получаса ракурс изображений менялся, как менялись и оттенки «вспышек», а вот увидеть, что конкретно там происходит, не удавалось.

— Знаешь, Эли… — нарушил царившую тишину Тол. — А вот теперь я и вправду верю, что один экзот может испарить к чертям собачьим тысячи дронов Ушедших буквально за пару минут.

— А я думаю, братишка, что и близкая смерть теперь нам не грозит. — поддержал товарища Дес. — С таким-то защитником. Он, мать его, один стоит целого секторального флота.

Примечания:

Прода. Приятного чтения, а автор наконец-то хоть передохнЕт за два дня выходных)

Редакция проведена!

Глава Шестнадцатая. Конфронтация. Завершение?

— Сэр! — в полупустую рубку новейшего линкора Содружества влетел молоденький капрал-связист. По его учащенному дыханию и вспотевшему лицу было ясно, что бежал он долго и быстро. — Срочный приказ из секторального Штаба! В системе SE-9839-01 зафиксировано мощное пространственное возмущение, предположительно активация Ноль-перехода. Эскадре надлежит проверить систему!

— СМИРНО-О! — не выдержал лепета капрала дежурный офицер. Капрал, не задумываясь, принял строевую стойку и замер, лишь капелька пота стекла с виска на подбородок. — Вольно! Доложить как полагается!

— Сэр, есть, сэр! — капрал «козырнул» и расслабился. — Господин капитан-лейтенант, сэр! Капрал Гао Чен, сэр, второй взвод отдельного батальона раннего обнаружения и связи, сэр! Сэр, прибыл в связи с получением срочного приказа от секторального военного штаба КосмоФлота, сэр! Доклад закончил, сэр!

Кап-лей звучно хлопнул себя ладонью по лицу и тихо, чтобы подчиненные не слышали, простонал: «Как меня заебали эти желторотые птенцы». Капрал, конечно же, все услышал, но виду не подал — он чувствовал, что где-то накосячил, но никак не мог понять, где конкретно, усугублять же возможные проблемы своим возмущением совсем не хотелось. За свою короткую, но насыщенную жизнь Гао Чен отлично усвоил одно — плохие предчувствия, в отличие от хороших, никогда не наебывают.

— Ты, капралишка, скажи мне, какого, мать твою, хера, твоя жопа до сих пор находится на одном из новейших линкоров Содружества? — вкрадчиво, почти на ухо сержанту поинтересовался кап-лей.

— Сэр, не могу знать, сэр! — браво гаркнул Чен, внутренне сжимаясь от ощущения грядущих неприятностей.

— Да ты нихрена не знаешь, сволочь, кроме слова «Сэр»!!! — проорал кап-лей, уже не сдерживая клокотавшую в нем ярость на одного конкретного долбачеса. — Какого хера ты творишь, мудило?! Для тебя Устав не писан? Когда приходят приказы с пометкой «срочно», ты, недоумок недоношенный, должен известить весь командный состав эскадры посредством шифрованной связи! Связи, конченый ты полудурок! А не бежать через хуеву тучу километров со всех ног и словно надроченный долбоящер блеять передо мною «сэр-сэр». Ты же, херло желторотое, даже пары слов внятно связать не можешь, связист хуев. А сейчас засунь свой язык себе же в очко и шлепай своими ластами на «губу»! Дисциплинарное взыскание в твой профиль я уже, считай, влепил… Мичман!

— Да, сэр! — не отрывая своего седалища от ложемента, козырнул навигатор. — Приказ доведен до всего старшего командного состава. Адмирал будет через пять минут. И он очень просил не отпускать Гао Чена до его прибытия.

Патрульная эскадра Содружества, насчитывающая три линкора, двенадцать тяжелых крейсеров и сорок фрегатов всех конфигураций и мастей, прибывшая в этот прифронтирный сектор пустоты из-за непонятной аномалии, выкосившей девяносто девять процентов местного населения, стремительно сгруппировалась и всего через полчаса на всех парах рванула в гипер в означенную приказом из штаба КосмоФлота звездную систему…

* * *

Чиан Кол наблюдал… Город еретиков чадил густым едким чернильным дымом, из которого изредка проявлялись темно-оранжевые языки жирного огня. Повсюду валялись останки защитников — Стражи Веры с еретиками не церемонились. Не имело значения, кто перед ними — дети, взрослые, женщины или мужчины, им не важно, что говорят еретики перед мучительной смертью — Стражам Веры была важна только вера. Все, кто ее не имел, подлежали жестокому показательному умерщвлению — полному расчленению и потрошению. По тесным улочкам, обочины которых жители засадили плодовыми деревьями, текли реки из крови и дерьма, с редким вкраплением сизых лент — кишок. Смрад был под стать окружению — едкий дым, от которого легкие невыносимо горели, «чудесно» дополнял вонь дерьма и густой тяжелый дух парного мяса и крови. «Это аромат победы» — проскочила мысль в голове жреца. Его ноздри жадно трепетали, улавливая окружающие запахи, он наслаждался каждым мигом своего триумфа, каждой деталью и мелочью. Верховному жрецу хотелось броситься в круговерть боя, он жаждал вцепиться зубами в горло врага,