такие… Неописуемые! Вот.
— Ну хотя бы больше меня-то? — спросила Кьяра, чувствуя фальшь в речах собрата. — Ладно, где ты хоть спутницу оставил?
— Где? — переспросил он, озираясь по сторонам. — Где-то здесь… Я же не понимаю, тут всё похожее. Мы столько летели, теперь идём, а вокруг ничего не меняется. Кругом камень.
— Это называется — подземные пещеры и тоннели, — проговорила девушка.
Пользуясь случаем она обернулась крыльями и зажгла их огнём, который мог разогнать тьму вокруг. Ей очень нравились эти новые свойства.
— Ну мы хотя бы в тот же тоннель влетели, из которого ты вылетел? — спросила она после непродолжительной паузы.
Но, кажется, за это время Оралиус уже придумал что-то в своей голове.
— Если бы не их немыслимая сила, я бы обязательно её спас, — и заплакал.
— А разве есть женщины, которым нравятся нытики? — внезапно поинтересовалась Кьяра.
— Ты даже не представляешь, сколько, — ответил он, но всхлипывающие нотки из голоса убрал.
Вдалеке послышались голоса и звук тяжёлых шагов нескольких пар ног.
— Это они, — испуганно заявил инкуб и принялся грызть ноготь. — Они идут за нами! Нам конец!
— Тс-с, — девушка приложила палец к губам и прислушалась. — Они действительно идут сюда. Давай спрячемся, может, что-нибудь придумаю.
Они спрятались за угол, в узкое и тёмное ответвление. И почти сразу поняли, что эхо исказило звуки и «ужасные монстры» со слов Оралиуса оказались гораздо ближе, чем это казалось.
И когда гномы появились в зоне видимости Кьяры, она едва смогла сдержать хохот.
— И это твои нереально страшные чудовища? — прошептала она инкубу со смехом. — Да они мне даже до груди не достанут. Волосатые, ну да, есть чутка. Эх, ты. Пойду к ним узнаю, где наша подруга.
И она без опаски вышла к гномам.
Те её о чём-то спросили.
— Что? — переспросила она, потому что ни слова не поняла.
Они снова о чём-то поинтересовались, причём, на этот раз гораздо более агрессивно.
Решив избежать неприятностей, Кьяра включила обаяние суккуба.
И ничего из этого не вышло. Ни один из гномов не заинтересовался ею, как объектом сексуального желания.
«Неужели они все влюблены? — с недоумением подумала девушка. — Этого же не может…»
Додумать она не успела, потому что один из гномов вытащил какой-то серебристый порошок и бросил щепотку в её сторону. В тот же момент она упала на пол.
— Нет-нет-нет, — заметался Оралиус, шепча себе под нос. — Я же ей говорил, что они — ужасные монстры, а она… Бежать! Лететь! — и тут он зарычал сам на себя. — Нет, сестру не брошу.
И он вышел наперерез гномам.
— А ну отпустите мою сестру! — громко заявил он и тут же упал на пол пещеры, потому что на этот раз гному даже не пришлось лезть за серебряным порошком в котомку.
* * *
Пожарский шёл по выработкам довольно долго. Он сам полагал, что заблудился примерно в середине пути, и теперь блуждал по штрекам, тщательно обходя штольни. Вообще вся гора оказалась прорезана ходами, словно сыр.
Ориентироваться в этом пространстве было очень и очень трудно. Когда казалось, что он набрёл на нужный тоннель, тот вдруг поворачивал чуть ли не в обратную сторону, а затем ещё раз дико изгибался, и направление терялось напрочь.
Спустя несколько часов блуждания он понял, что жутко проголодался. Ещё бы, в последний раз они ели у того словоохотливого распорядителя, который выдавал себя за кавказца. А с тех пор, казалось, прошёл уже не один день. На деле, конечно, куда меньше.
Наконец, он набрёл на небольшое озеро, занимавшее большую часть пещеры. По всем признакам вода была чистая и годилась для питья, но Максим предпочитал перестраховаться, поэтому вскипятил её прямо в горстях, затем подождал, пока она чуть остынет и выпил.
Где-то невдалеке он услышал шорох крыльев.
— Отлично, вот и ужин, — проворчал он себе под нос.
Через десять минут летучая мышь была поймана. Пожарский поджарил её прямо на лету. Правда, она немного подгорела, да и соли с собой не было, ну ничего, не до жиру.
Максим понял, что готов идти дальше. И тут услышал чью-то незнакомую речь и неторопливые шаги.
Он рассудил, что некто идёт к тому самому озеру, из которого он пил, а значит, ему надо было спрятаться. Вот только в самой пещере это сделать было негде. В той, где он поймал летучую мышь. Если только…
Пришлось вспомнить молодость и то, как их с Гагариным муштровал один полковник из учебки. Пещера была достаточно узка и больше походила на штольню. В одном месте её вполне хватало, чтобы, упираясь руками и ногами, подняться на высоту пяти-шести метров.
Только он поднялся и затих, как под ним потянулась цепочка бородатых коротышек с вёдрами и бочонками. Они что-то весело болтали и подшучивали друг над другом.
Вот только ни слова не было понятно.
Пожарский знал несколько языков, но ни на один из них их речь не была похожа. Огромная масса согласных и трудновыговариваемые слова составляли её основу.
То есть это были не иностранцы. Это были иномирцы.
«Так, стоп, — думал про себя Пожарский. — Карлики с густой растительностью и бородами. На боках вон кирки висят… Это что, гномы что ли? Опять сопряжение, так? Нет бы с какой развитой цивилизацией свело. А то всё орки, гномы, следующими кто будет? Три поросёнка?»
Он дождался, пока они наберут воду, и за это время решил, что пойдёт за ними. Кем бы ни были эти коротышки, пропавшие на трассе люди должны быть где-то у них. В самом худшем случае они о них могли что-то слышать.
Стараясь ступать бесшумно, он отправился за кавалькадой нагруженных водой гномов.
* * *
Но вместо того, чтобы разрядиться, обстановка, наоборот, стала потихоньку накаляться.
Отец грудничка что-то убеждённо говорил старейшинам, временами искоса поглядывая на меня. Но больше всего напрягало даже не это. А то, что седые гномы кивали в ответ на его слова, соглашаясь с ними.
Я понял, что пора наводить мосты с Великим стражем чего-то там из недр.
«Дезик, — сказал я, аккуратно подходя к нему и вставая со стороны алтаря. — Полагаю, наш разговор с Ужоснахом ты слышал».
«Я? — удивлённо ответил пёс, причём, кажется, это была правая его голова. — У меня в жизни привычки не
