ночью он был в ярости.
Так почему он больше не злился? И… Постойте, меня же вроде что-то еще беспокоило?
Таблетки не только помогали мне быстрее засыпать. Они перемешивали мои мысли, будто это была смесь для кексов.
Джаред потянулся ко мне и взял меня за руку. Я напряглась, ожидая, что сейчас медсестра опять что-нибудь скажет, но она ничего не заметила.
— Когда ты выйдешь отсюда, — сказал он, — все изменится. Я знаю, что иногда перегибаю палку, но я очень хочу попытаться все наладить.
Я уставилась на него, думая: почему? Я знала, как безумно звучало все то, что я говорила ему про Лайну. И могла лишь вообразить, как больно ему было слышать мои обвинения. Слышать то, что я назвала ее — ее призрака — убийцей. Если бы я побыла на его шкуре — то есть на его месте — дурацкие таблетки, — я бы точно так же разозлилась.
Так почему же он больше не злился?
Все эти мысли проносились в моей голове, но изо рта не вылетало ни слова. Наконец я сказала:
— Эээ… ладно.
Он улыбнулся.
— Жаль, что я не могу тебя поцеловать.
А я была этому очень рада.
— Алексис! Кто это?
Я подняла взгляд и увидела Хэйли, которая за все время, прошедшее с вечера нашего знакомства, ни разу не пожелала мне ни доброго утра, ни доброй ночи. Она шла в комнату отдыха, но остановилась возле нас и одарила Джареда широкой улыбкой.
— Эээ, Джаред. Мой…
— Парень, — закончил за меня Джаред.
Глаза Хэйли округлились так, что стали напоминать баскетбольные мячи.
— Ого. Так здорово, что ты пришел навестить Алексис. Я хочу сказать, большинство ребят не стали бы ждать свою девчонку, если бы она… ну ты понял.
— Понял. Ну, приятно было с тобой познакомиться. — Джаред повернулся ко мне, так что теперь Хэйли разговаривала бы с его плечом.
— И мне! — И она исчезла за двухстворчатой дверью. Джаред даже не заметил, что она ушла.
— Я говорю серьезно. Когда ты отсюда выйдешь, все наладится.
— Не знаю, — проговорила я. Я не собиралась делить шкуру неубитого медведя и рассуждать о том, что будет, когда я отсюда выйду. По всей видимости, этот медведь пока даже не родился.
Он сжал мои ладони.
— Между нами происходит нечто особенное. И я не собираюсь это упускать. Да, я тогда на тебя очень разозлился, Алексис, но это потому, что я не понимал. И ты тоже не понимала.
— Но почему ты никогда мне о ней не говорил?
— Ты не спрашивала. К тому же все это очень больно вспоминать. Зачем вообще об этом говорить?
Возможно, потому, что она была огромной частью твоей жизни, а потом ее не стало? Но я не стала произносить это вслух. Я чувствовала напряжение в его голосе.
— Чего я не понимала?
Он понизил голос:
— Что она делает на самом деле.
Я выхватила руку из его ладони.
— Кто делает? О чем ты?
Он тепло мне улыбнулся.
— Джаред, ты хочешь сказать, что веришь мне насчет Лайны? Ты думаешь, она что-то делает? Ее… — Я осмотрелась по сторонам. — Ее призрак?
Он наклонился ко мне, так что мне было не сбежать от лазерных лучей, которые испускали его темно-карие глаза.
— Я думаю, да, Алексис. Мне кажется, я все понял. Видишь ли… мы должны были прожить с ней вместе всю жизнь.
Я уставилась на него.
— Но теперь этому уже не бывать, так ведь? Вот что я думаю: она не хотела, чтобы я был один. — Он потянулся ко мне и погладил меня по щеке. — Поэтому она нашла мне тебя.
29
Впервые за много дней я почувствовала, что проснулась.
— Постой, — проговорила я. де Лайна нашла тебе меня?
— Мы были вместе два года. — Он произносил эти слова легко, без напряжения. Я знала, что он может говорить таким тоном, только когда заставляет себя это делать. А значит, внутри у него все кипит от эмоций. — Мы никогда не говорили «девушка» и «парень». Мы называли друг друга родственными душами. Мы знали, что будем вместе навсегда.
Я начала подниматься на ноги.
— Постой. — Он потянул меня за руку — достаточно сильно, чтобы я потеряла равновесие, с которым у меня и так-то не все было в порядке. — Она бы тебе понравилась. Я не знал человека лучше ее. Но потом… она умерла. — Легкость в его голосе переросла в какое-то жуткое спокойствие. — Так что, видимо, мне нужно было найти новую родственную душу.
Я прерывисто вздохнула.
Джареду нужно было кого-то полюбить — и Лайна выбрала меня.
Значило ли это, что она пойдет на что угодно, только чтобы мы были вместе?
Даже на убийство?
Он слегка сжал мою ладонь.
— Видишь? Вот что она делает. Она хочет, чтобы мы были вместе. Она так сильно меня любила. Она не хочет, чтобы я чувствовал себя одиноким.
Комната начала медленно вращаться вокруг меня. Я вытянула руку, чтобы она остановилась, но Джаред подумал, что я тянусь к нему. Я почувствовала, как его пальцы сплетаются с моими.
— Это… наша судьба, — прошептал он. — И она пытается нам помочь.
— В каком смысле? Как она помогает? — Сказав это, я словно подписала акт о капитуляции.
— Я думаю, лучше начать сначала, — произнес он.
Это очень важно. Я пыталась смотреть Джареду в глаза, но это было тяжело, потому что его взгляд сиял от силы чувств. Мне пришлось сконцентрироваться на вымышленной точке между его глаз.
— Мы дружили с детского садика и с тех самых пор выбирали одни и те же уроки — кроме четвертого класса — до самого конца средней школы. И, конечно же, мы влюбились. Многие дети произносят эти слова, не наделяя их никаким смыслом, но для нас все было по-настоящему. — Он моргнул. — Ты веришь мне?
Я кивнула.
Он сжимал мою руку так крепко, что я уже не чувствовала пальцев.
— Единственная проблема в том, что Лайна… любила пофлиртовать. Однажды, когда мы пошли в поход, она разговорилась с другим парнем, и я что-то ей сказал по этому поводу. Она очень разозлилась. Сказала, что больше не сделает ни шага, пока я рядом с ней.
У меня застыла кровь в жилах.
— Я не хотел уходить. Ты должна поверить мне. — Пальцы Джареда сжимали мои, словно тисками. — Но она приказала. Так что я сказал, что буду ждать ее на стоянке.
Я попыталась высвободить руку, но Джаред меня не
