ударить меня ножом, произнёс почти то же самое.
— Иногда след — это чувства. Необъяснимая любовь или ненависть к тому, кто был добр или зол к тебе в прошлой жизни, — рассуждала Каис. Ей нравился механизм Игры, который она придумала, и даже в жесте, которым богиня поправила свесившуюся ей на глаза прядь волос, я увидела самодовольство. — Это моё лучшее изобретение.
И ещё одна картинка перед глазами: Носатый. Неужели мы с ним дрались и в прошлой жизни, что он перенёс свои чувства на эту?
— Белая пешка, — неожиданно охрипшим голосом проговорила я, — будущий Волшебник… Тот, с кем у меня были поединки в Башне… Кем он был?
— Всадником, — слегка задержалась с ответом Каис. — И в прошлой жизни он тебя или сильно любил — а ты поступила с ним дурно, — или же ненавидел… А знаешь, отчего у тебя было такое страстное желание добраться до Игроков и добиться справедливости? Они — а вернее, я — не ответили на последнюю твою молитву. И твоя неуверенность в создателях мира переросла в разочарование. С ним ты умерла, и след от него остался в твоей нынешней жизни. Видишь, как просто разгаданы все загадки, Ферджина. Надеюсь, ты не слишком огорчена?
Огорчена? Каким жалким и пустым казалось это слово! Я чувствовала себя раздавленной, разъеденной её словами, словно скелет майси, плавающий в «бульоне» Кувшиночника. С меня ведь и содрали, как плоть со скелета, уверенность в том, что я и мои друзья — пешки с особенными чувствами, самые умные и проницательные… необычные! Всё это оказалось делом рук зловредной богини Каис. Она и в самом деле играла нами, как деревянными фигурками.
— С вами было очень весело, но даже сама захватывающая Партия рано или поздно заканчивается… У тебя есть вопросы? — внезапно поинтересовалась Каис, и я подняла на неё глаза. Самое главное, ради чего мы пришли — об этом она не сказала ни слова.
— Я хочу знать, есть ли где-то мир, где мы с друзьями можем стать свободными. Где нет Игры… «и богов», — мысленно закончила я. Умела ли Каис читать мысли? Судя по её улыбке, она могла их угадывать.
— Потому я и перенесла этот вопрос в конец нашего разговора, что ответ будет неприятным. Нет, Ферджина. Таких миров нет. И если бы не сбой механизма Игры, тебе и в голову не пришло бы, что они могут существовать. Может, Башня и не открывает пешкам имя настоящей создательницы Доски, но в остальном она говорит правду. В каждом из миров правят мои братья и сёстры — такие же, как я, боги и дети Вечности. И не существует мира, где кто-то жил бы так, как ему — или ей — заблагорассудится.
Вот и всё. Но я ещё не сдавалась. Хорошо, пусть в тех мирах тоже Игра, но может быть, там лучше, чем у нас! Мне опротивела Доска, и ничего так не хотелось, как уйти от Каис навсегда и забыть её.
— А если мы с друзьями попросим отпустить нас в один из тех миров? Пусть всё, что мы делали, из-за сбоя, но мы же дошли до конца. Преодолели всё, — я посмотрела Каис в глаза. — Игра недавно провозгласила, что «награда ждёт»… Разве мы её не заслужили?
Каис приподняла брови.
— Ты забыла о своей подруге?
— Ты же сказала, что с ней ничего не случится, — во мне всколыхнулась забытая было тревога. Каис развела руками:
— В моём мире — нет. Я дам тебе пузырёк с чудесным золотым зельем, ты вольёшь его в рот Ауфены, она спасётся и станет Жрицей, ты — Волшебницей, а ваш друг — Лучником. Ну, а в чужом мире, если я вас отпущу, Ауфена тихо скончается. Её силы полностью истощены, а там, — шевелились тонкие губы, выбрасывая наружу ядовитые слова, — может не оказаться столь чудотворных зелий.
Я молча рассматривала её от макушки до пят — красивая, сияющая, золотоглазая… Если бы только рот не открывала.
«Какая же ты дрянь».
— Будь осторожнее с проговорёнными мыслями, — Каис как ни в чём не бывало улыбнулась. — Не забывай, что ты и весь этот мир обязаны мне не только своим несчастьем, но и счастьем. Я ведь позволила вам добраться сюда, доказать, что вы чего-то стоите со всеми своими безумными мечтами. Иногда я вам на Доске подыгрывала, — и Каис подмигнула мне, — хоть вы этого и не замечали.
Вместо благодарности, каковой она, может быть, ожидала, я процедила сквозь зубы проклятье. И снова Каис ничуть не разгневалась. Моё поведение только забавляло богиню, иначе она давно бы испепелила меня синей молнией. Или приказала бы Игрокам сбросить меня с небесной высоты.
— Я возьму пузырёк, — и, говоря это, я поднялась со стула. Каис щёлкнула пальцами — жест, успевший мне надоесть, — и пузырёк оказался в моём кармане, выглядывая оттуда круглой пробкой. В стене открылась дыра с золотыми ступенями, показывая, что надо спускаться вниз. Я обернулась к Каис:
— У меня есть напоследок один вопрос и одна просьба.
— Спрашивай, — мгновенно отозвалась богиня, вытянув перед собой ноги и лениво постукивая белым ногтем по подлокотнику.
— Башня всегда была одна, и никаких других?
Каис рассмеялась, будто я очень смешно пошутила.
— Всегда, Ферджина. Запомни — не всем чудищам можно одинаково верить. Ну, а что за просьба?
Прикрыв глаза, я тихо проговорила:
— Я сделаю в Башне то, что считаю нужным, и наказания мне за это не будет.
Глава 13
Ройк всё сидел в тумане, пристроив голову Ауфены к себе на колени и гладя её по спутанным чёрным волосам. При виде меня его лицо как будто осветилось изнутри:
— Как ты скоро пришла!
У меня не было сил удивляться: значит, время на небесах текло гораздо медленнее, чем на земле.
— Игроки дали мне средство, чтобы вернуть Ауфену, — сказала я, подойдя ближе.
— Так они существуют! — воскликнул Ройк, но обрадовался он этому или огорчился, я не поняла. Да и мне стало всё равно.
Я опустилась на колени рядом с Ройком, велела ему приподнять голову подруги и влила ей в рот золотое зелье, пахнущее чем-то сладким.
— Значит, и вправду они милосердные, — прошептала Ауфена, открывая глаза. Как если бы слышала нашу с
