Бог улыбнулся, а затем, расхохотавшись, закружился по комнате. Когда он остановился и вновь взглянул на женщину, его улыбка мгновенно погасла.
— Тогда мне стоит навестить башню, — в голосе его звучал лед. — Подойди ко мне.
Она шла, не глядя под ноги, ведомая приказом, которому не могла сопротивляться.
— Ты бесполезна теперь, — улыбнулся он и впился в неё поцелуем. Через мгновение она упала к его ногам мертвым кулем.
Грион переступил через тело и пошел в сторону библиотеки.
— Посмотрим, будет ли тут хоть что-то для меня полезное?
Идя по залам имения, он уже предвкушал битву. Настоящую битву, в которой противник не попросит пощады, не отступит, сражаясь до последней капли крови. Битву, в которой Грион должен стать победителем.
Безумному богу не было жаль светлых. Слабаки. Не смогли дать отпор своим старым врагам, а значит, их ненависть не была такой уж сильной. Их жалкие жизни ничего не стоят, даже хорошо, что он избавился от этих никчемных магов. Вернее, ему помогли избавиться, но не в этом суть. Он и прежде рассчитывал только на себя и поэтому ничего не изменилось. Грион снова стоял один против всего мира и это ему чертовски нравилось! А светлые нужны были лишь на время, чтобы снабжать его информацией и развлекать. Да, развлекать…
Но скоро его развлечением станет другая — гордая королева темных. Бог улыбнулся от предвкушения и распахнул двери в библиотеку.
***
Генералы, демон и жрица стояли возле статуи, и задумчиво разглядывали её.
— Где Лише? — не удержался Виар. Все-таки теперь он знал, с кем имеет дело и не отказался бы от помощи даже этого темного мага.
— Он остался у нас. Ему там очень нравится, — демон смотрел на генерала с издевкой.
— А принцесса? — полуэльф был сосредоточен и задумчив. Он не обращал внимания на несерьезный вид огненного Ора.
— Тоже, также как человек и светлый. Это не их война, эльф.
— Слабаки, — сморщился Комор смачно сплюнув на каменный пол. — Столько интересного пропустят…
— Это как посмотреть, — улыбнулся Ор. — Я вот не хочу, чтобы моя дочь ввязалась в войну с древним богом. Да и зачем?
— Сейчас важен каждый сильный маг или воин, — глухо отозвался Виар. — В этой войне нам потребуются любые союзники. Им не удастся отсидеться в мире демонов, Дарвург. Если мы проиграем, то чокнутый божок явится и туда. Скажи, демон, куда они тогда сбегут?
Давург промолчал и эльф продолжил:
— Правильно. Бежать-то больше некуда. Эта война касается всех и молодых, и старых.
Тем временем жрица обошла статую и обратилась к демону:
— Привязок нет. Мы можем забрать её. Времени тоже у нас нет. Вряд ли бог даст нам его на подготовку.
Генералы развернулись, и в руках Виара возник небольшой пульсирующий темным светом шар. Полуэльф опустил его на землю. Как только артефакт коснулся земли, вокруг него образовалась воронка.
— Так я и знал, — усмехнулся Ор.
— Мы уйдем после того, как с богом будет покончено, — не глядя на него, произнес эльф.
— Жаль.
Полуэльф взглянул на демона и первым шагнул в портал.
Жрица подошла к статуе и надела на её амулет. Затем она сделала едва уловимый глазом жест рукой, и древняя скульптура повисла в воздухе. Арафа тоже вошла в портал, а статуя скованная колдовством жрицы поплыла вслед за ней. Замыкал процессию демон и орк. Последний даже не оглянулся. В отличие от эльфа, былые воспоминания не мучили его, потому Комор лишь хмыкнул и закрыл за собой портал.
***
Ариша взирала сверху вниз на город. Она так привыкла управлять им, что практически не представляла жизни без этой башни и города, который лежал у основания.
Отойдя от окна, прошла в комнату и легла на кровать. Там, возле статуи, когда появился демон, она думала, что это конец. Он мог забрать её.
За столько лет, проведенных от неё вдали, он не успокоился. Проклятие темной королевы вовсе не на месте гибели светлого короля, а в этом ненормальном демоне, который раз за разом появляется в её жизни. Ариша тяжело застонала, прикрыв глаза. Мысли об отце её единственной дочери всегда заканчивались головной болью.
Она готова была на многое, чтобы избавится от него, но сейчас, загнанная в эту башню, уже сама не знала, чего она хочет. Власть ускользала из её рук. Генералы были этому очень наглядным подтверждением. Да что там говорить о генералах? Если она действительно несколько часов не выходила из собственной комнаты, боясь, что демон оказался прав, и кто-то воспользуется её слабостью.
Перевернувшись на живот и обняв подушку, ведьма закрыла глаза и тяжело вздохнула.
— Чем опять недовольна моя королева?
Этот насмешливый голос был знаком ей до боли в сердце. Ариша не пошевелилась.
— Вид, кстати очень даже ничего. Мне нравится.
Ор лёг рядом на кровать и улыбнулся. Он разглядывал балдахин темных тонов, и старался разобрать странный рисунок.
— Не понимаю я тебя. Отчего такая тоска? Муж дома, дочь в безопасности. Возможно, скоро ты станешь бабушкой, судя по тому, что происходит между Роксаной и светлым…
— Ты можешь заткнуться? — прошипела ведьма.
— Я с тобой делюсь последними новостями…. - укоризненно поцокал языком демон. — Статую вон в подвале разместили. Генералы там сейчас готовятся встречать гостя.
— Вы с ума сошли? Почему мне никто ничего не сказал? — вскочила Ариша.
— Как не сказал? А я что, по-твоему, сейчас сделал?
Ведьма заметалась по комнате.
— Это все ты! — указала она пальцем на Ора.
— Что я? — схватив подушку и подсунув её себе под голову, улыбнулся Давург.
— Всё ты! Каждый раз, появляясь в моей жизни, ты несёшь мне только проблемы.
В глазах мужчины появился странный огонёк. Он медленно поднялся с кровати и подошёл к женщине.
— Если бы не я, Ариша, ты бы стала добычей кого-то не столь деликатного на том берегу, и уж точно не правила бы этим миром. Не говоря уже про дочь. Ты решила меня её на долгие годы. А самое страшное, я из-за тебя предал своего повелителя, подставил под удар наш мир. И ты смеешь в чем-то меня упрекать? Я устал от этого, Ариша, и больше не позволю с собой так разговаривать. Ты принадлежишь мне. Так было с самого начала. Поэтому, жена, иди в кровать, я хочу спать, а ты будешь лежать рядом.
— Даург, — испуганно произнесла Ариша.
— Хватит. Мне надоели эти разговоры.
Глаза демоны горели красным пламенем. Он пытался унять дикую обиду и злость, но не мог, эта женщина причинила ему столько зла и боли, что он был готов самолично отдать её богу и запереть их вместе в этой статуе-тюрьме.
