Случилось это в стародавние времена. Упал тогда с неба камень, названий которого много. Одно — Алатырь. Другое — каменная книга. Третье — голубиная книга. А вслед за ним пришли на земли наши наги, видом страшные, силой огромною. Родственны они змеям, только головы похожи на человеческие. Вместе с ними пришли плохие времена… Убивали наги людей и съедали словно скот бессловесный и неразумный. Долго терпели люди, а выхода не было. Кто бы ни вышел на бой с Виевичами, всегда погибал, ибо так крепка была их кожа, что стрела не брала, и меч не резал, а сила в них была великая. Много богатырей погибло и своих и пришлых, приглашенных.
А когда терпения осталось лишь капля, пришел человек из чужих краев, звали его Стоян. Призвала его книга голубиная, научила, как убивать нагов, а он уже научил людей. Поднялись тогда селенья на битву великую и сбросили поганых Виевичей под землю стылую, там и те и спрятались до поры. Недолго прожил Стоян, умер от яда змеиного, но перед смертью рассказал, что не просто так наги пришли на землю нашу. Ищут они небесный камень Алатырь, но найти не могут, ибо спрятан он в тайном месте. А открывалась каменная книга только лучшему из рода людского, лишь ему дается ключ заветный. Оставил Стоян ключ людям, но не смог никто им книгу открыть, не открывалась она…
Спрятали тогда ключ в месте тихом, укромном, чтобы ждал он до поры, когда родится тот, кому откроется ему книга каменная, и тогда начнется война между людьми и нагами, в которой победителей не будет…
Глава первая
Утро было сумрачным, в окно глядела серая унылая зима. Небо, закрытое тяжелыми свинцовыми тучами, висело низко над городом, задевая разбухшим брюхом крыши высоток. Синоптики обещали к вечеру снег, но пока весь город смотрелся огромной печальной клоакой.
Вадим Кротов, по прозвищу «Крот» не открывая глаз, грустно подумал о том, что с ранним вставанием, похоже, он сегодня переборщил. Не стоило этого делать в выходной день, да еще после субботнего расслабона с друзьями.
Проснулся он по звонку будильника, который после его точного попадания отлетел к стене и, обиженно что-то проверещав, затих. Вадим полежал еще пару минут, вспоминая какого черта он завел этот проклятый будильник. Голова была пустой и тяжелой, в ней не осталось ничего кроме вчерашнего пива, которое там плескалось, задевая за стенки черепа.
Немного поднапрягшись, ему все-таки удалось вспомнить для чего он запланировал сегодняшнюю вылазку. Дело в том что пару дней назад он по случаю когда купил необычную карту подземелий у одного знакомого. Сначала та показалась ему обычной, но присмотревшись, Крот вдруг понял, что на ней указаны нижние уровни, о которых он даже не подозревал.
Вадима прозвали Кротом не только за фамилию, но и за любовь к лазанью по подземельям и пещерам. Чуть ли не каждый выходной он спускался по заброшенным коллекторам и вентиляционным шахтам под город и бродил там по многочисленным туннелям в поисках кладов и древних, старинных предметов, которые можно было бы продать. Иногда он действительно что-то находил, и эти находки оправдывали безрезультатные вылазки, но чаще всего возвращался пустым.
Но даже если долгое время не находилось ничего, он все равно спускался вниз. Там внизу жизнь приобретала какой-то тайный смысл, становясь не такой скучной и унылой.
Конечно, похвастаться полным знанием подземного города он не мог, но побывал во всех крупных туннелях под городом, обошел не один десяток подземных речек и запутанных канализационных стоков, ночевал во всех бункерах времен холодной войны и даже спускался в таинственную глубину древних шахт, где когда-то добывали камень для строительства города.
Когда он увидел на продаваемой карте проходы на нижние уровни, то сначала не поверил, так как бывал не раз в этих туннелях с группой опытных диггеров, и никто никогда не говорил о том, что здесь есть ходы ведущие вниз. Но приглядевшись получше, он понял, что карта подлинная, старая, ни в чем не противоречит сегодняшним схемам, а значит, проходы вниз действительно могли существовать.
Еще на этом пожелтевшем кусочке тонкого картона он обнаружил немало различных значков и обозначений, с которыми раньше никогда не сталкивался. Но главное, что больше всего подкупало — на вид карта выглядела древней, как кости мамонта.
Барыга запросил много, и даже после долгой, нудной торговли цену удалось сбить лишь процентов на двадцать, поэтому пришлось выкладывать последние деньги, надеясь на то, что удастся перехватить пару тысяч в долг. Но после того, как Вадим снял с карты копию, а потом перенес на нее верхние уровни с других планов, он понял — у него появился шанс отыскать что-то по-настоящему стоящее. Он давно мечтал найти настоящий клад с золотыми и серебряными монетами и драгоценностями — такой, какой показывают в фильмах о пиратах.
Знакомые диггеры говорили, что под землей таких сокровищ спрятано немало. Правда, пока еще никто не ничего нашел, но может, так лучше и у него есть шанс?
Выходной на этой неделе у него был один, а желание проверить, что находится внизу, было настолько велико, что Крот решил сходить в воскресенье, то есть сегодня, отсюда и заведенный будильник и мутная голова после вчерашнего. Вадим еще немного повздыхал о нелегкой доле диггера, потом скатился с кровати на пол, сделал несколько отжиманий, затем вскочил и нанес по воздуху десяток мощных ударов руками и ногами — когда-то он занимался каратэ и старался поддерживать форму — и пошел в ванную. Там почистил зубы, с неудовольствием разглядывая в свою физиономию в зеркале.
Выглядел он паршиво, под глазами черные круги, волосы всклочены, кожа бледная. Пива было много, а потом как всегда, чтобы оно не пенилось, его залили сверху водкой, и чем все закончилось, уже не помнится. Хорошо еще, что проснулся один и в своей кровати, а то бывало, что после такой вечеринки оказывался неизвестно где и неизвестно с кем.
Для Крота вечеринка в субботу имела особый смысл, именно на ней он провожал прошедшую неделю, чтобы забыть о ней раз и навсегда. Сколько таких пустых недель он уже проводил, чтобы никогда не вспомнить? Сотню? Две? Больше? Вадим давно пришел к выводу, что жизнь — это множество пустых, бессмысленных дней, в которых редко происходит что-то действительно стоящее.
