настаивал в очередной раз Федя. — Будь я на твоем месте, я бы каждые выходные туда летал!
Друзья сидели на трибунах пустующего стадиона и наблюдали за пробежкой решившего похудеть старичка. Весна — не самое благоприятное для спортсменов время года. Да и моросил дождь, разводя на улице еще большую слякоть и грязь.
— Потому что Размараль опасен, — запоздало отвечал Олег. — Ты же не был там, когда меня пытались убить!
— Но ты сам говорил, что тебя защитил папа! Разве ты не хотел бы общаться со своим папой? Получается, что он тебя не бросал, а просто не знает о тебе!
— Тем лучше.
— Как это⁈ — возмутился Федя, у него едва очки не свалились с переносицы. — Если бы я был на твоем месте…
— Ты не на моем месте! — перебил его Олег. — Твой папа не швыряется молниями и не дерется как Джеки Чан!
— Это ж круто…
Олег закатил глаза к небу.
— Пока мы вас ждали, твой брат много чего рассказал и показал о своем мире, — продолжал Федя, поправив очки. — И я не понимаю, почему ты не хочешь общаться со своей инопланетной семьей. Просто общаться! С братом! С сестрой! Хотя бы с ними, если ты не хочешь, чтобы о тебе узнал папа!
— Вдруг обо мне другие узнают⁈ Они же заберут меня отсюда, а вам сотрут память! Тебе сотрут память!
— Олег, ты — упрямый баран! — толкнул его друг. — А еще этот… который тени боится…
— Параноик? — подсказал Олег.
— Да! Ты пар-раноик!
— Идем, я тебе кое-что покажу, раз ты так сильно хочешь познакомиться с их миром.
Федя упрямо сжал губы и скрестил руки на груди, пока шел за другом по направлению к зданию. Олег привел его к себе домой и убедился, что мама отсутствовала — в субботу она планировала визит к бабушке.
— Что ты хочешь мне показать? — не выдержал Федя.
— Сейчас увидишь, — ответил Олег, доставая из ванной небольшой таз и ставя его на кухонный стол.
— В тазике? — недоумевал друг.
Ему не ответили. Олег заполнил таз водопроводной водой, сосредоточено сжал и разжал кулаки, а затем коснулся гладкой поверхности кончиками пальцев. По воде прошла рябь, а затем появилось изображение комнаты, словно они смотрели фильм через чьи-то глаза.
— Вау! Ты так умеешь⁈ — едва не уронил в воду очки Федя.
— Я могу просматривать воспоминания тех, кто мне солгал, — ответил Олег. — А этому трюку научился случайно. Так что, я и без брата с сестрой могу узнать об их мире.
Комната в отражении пришла в движение, а затем появился звук.
— Разве его учителем не должен был стать Ридас? — послышался голос Инарана.
— Что он сказал? — спросил Федя.
— Тс, — шикнул на друга Олег, не отрывая взгляда от видения.
— Простите, Ридас отказался… вместо него прислали меня… — раздался неловкий ответ.
— И сколько еще отказалось после Ридаса?
— Я не обладаю такой информацией… Но вы можете не сомневаться в моей компетентности. Раньше я преподавал в маленькой школе в городе Орофрол, а с недавних пор перевелся в школу Клариссы…
— И сейчас сдаете экзамен, чтобы вас допустили до группы, иначе бы тоже отказались, — закончил за него Инаран.
Повисла неловкая пауза.
— Амрон, подойди, пожалуйста, — позвал отец.
В видении появилось двое взрослых: Инаран в изящном чёрном костюме и немного нервный молодой верон с длинными синими волосами, завязанными в хвост, и простой серой одежде.
— Знакомься, это Арев — твой учитель по водной магии.
— Приятно познакомиться, — наклонился к ребёнку верон, натянуто улыбаясь.
Амрон молчал и разглядывал учителя.
— В общем, доверяю его вам, — мрачно произнес Инаран, — а у меня еще дела.
Отец вышел, оставляя учителя наедине с Амроном.
— Я не чувствую вас, — послышался детский голос. — Вы живой?
Арев рассмеялся.
— Ты раньше не контактировал с другими веронами?
— Нет, в замке нет веронов, а папа говорил, что я сразу почувствую другого верона, если он появиться рядом со мной.
— У меня… порваны кровные узы, поэтому ты меня не чувствуешь. Твой папа говорил о веронах, связанных с тобой. Их ты да, почувствуешь, но не таких как я.
— Я никого не чувствую, кроме папы, сестры, — Амрон перечислял, загибая пальцы, — и брата. Есть еще дядя папы и брат папы, но я… их чувствую, но не знаю где они.
Уголок рта Арева дёрнулся, но он ничего не сказал.
— Где другие дети? — спросил Амрон, заглянув за спину учителю. — Папа говорил, что со мной будут учиться обычные вероны. Я их не вижу. Они придут позже?
— Нет… ты будешь учиться один.
— Почему?
Арев провел рукой по волосам и долго не мог ответить.
— Родители не дали разрешения на обучение вместе с тобой своим детям.
— Почему?
— Потому что… о небо… не думал, что так будет сложно, — посмотрел в окно Арев.
Амрон тоже взглянул в окно. На улице шел дождь.
— Понимаешь… — вновь заговорил учитель, стараясь не смотреть на ребёнка, — кровные узы уравнивают тебя со сверстниками, чтобы ты никого случайно не покалечил из них. Но когда узы порваны или слабые, ты намного сильнее любого веронского ребёнка, как магически, так и физически. Поэтому играть и учиться ты на данный момент можешь только со своей сестрой и братом.
— Как сделать, чтобы появились кровные узы?
У Арева на лице было написано: «никак», однако вслух он сказал иное:
— Сделать так, чтобы народ снова доверял королевской семье. Сделать что-то… из-за чего кровные узы восстановятся. Но я не могу сказать, что это должно быть. Возможно какой-то хороший поступок. Не знаю.
— И тогда я смогу играть с другими детьми?
— Да. Может быть… когда-нибудь поиграешь с моими детьми, — с сомнений произнес Арев. — Правда, у меня огнеши, а не водники…
— Тогда я восстановлю кровные узы!
— Конечно… восстановишь…
Олег хлопнул по воде, прерывая видение. Даже не используя дара, он видел, что учитель Амрону лгал.
— Так о чём они говорили? — уточнил Федя. — Ты понял?
— Мой брат познакомился со своим учителем, — коротко ответил Олег и вышел из комнаты на балкон, выходивший окнами на стадион.
На искусственном зеленом поле потихоньку собирались юные и не очень юные спортсмены. Никогда не игравший в футбол Олег завистливо наблюдал, как гоняли мяч мальчишки вместе с грузными отцами.
От видения остался осадок. Оказалось, что Олега с братом связывало намного больше, чем он думал. Ему тоже не разрешали играть с другими детьми, потому что был сильнее, владел магией и мог покалечить сверстников. Казалось бы среди своих Амрон должен быть счастливее, однако собственная раса его не принимала из-за отсутствия кровных уз.
— Олег, я больше не буду поднимать
