При условии, что это делается в выходные, когда никому не мешают работать.
Она широко улыбается. На ее подбородке появляется маленькая ямочка, которую я никогда раньше не замечал. К сожалению, теперь, когда это у меня на радаре, я, вероятно, буду мечтать об этом сегодня ночью.
Я проглатываю раздраженное ворчание.
— Возвращайтесь к работе, мисс Джонс.
— Подожди. — Она упрямо следует за мной. — А как насчет другой вещи?
— Что насчет этого? — Я выгибаю бровь.
Она складывает руки на груди. — У тебя аллергия на выражение благодарности?
— Позволь мне освежить твою память на случай, если ты забыла. — Я указываю на свою грудь. — Я твой босс. — Я киваю ей. — Вы мой сотрудник. Я говорю вам спасибо, выплачивая вам зарплату каждый месяц. Понятно?
Ее губы плотно сжимаются. Она абсолютно великолепна, когда злится. Это заставляет мою кровь закипать под кожей. Это заставляет мои штаны сжиматься от тоски.
— Для человека, который гордится своей справедливостью, ты очень разборчив в том, с кем ты мил.
— Прошу прощения?
— Фелиия. — Она прищуривает глаза. — Я не знала, что ты можешь быть очаровательным, Алистер. Что это была за рутина славного парня?
Я ухмыляюсь. Это двусмысленный комплимент, но он ближе всего к лести.
— Она действительно напоминает мне кое-кого, кого я знаю. Кое-кого из Make It Marriage.
— Неважно. — Она поднимает руку. — Забудь, что я что-то сказала.
Когда Кения стремительно уходит, я кричу ей в спину. — Ты ходила на поздний завтрак?
Она резко останавливается.
Я засовываю руку в карман и прохожу перед ней. Вопрос неуместен для работы. Это неуместно и точка. Ее личная жизнь не имеет ко мне никакого отношения, и, ступив на эту территорию, я открываю двери, которые мне нужно держать закрытыми.
Но это не давало мне покоя с тех пор, как я отвез ее домой. Фелиция казалась достаточно милым человеком. Я не понимаю, почему она подтолкнула Кению поддержать свадьбу, расставание, которое, очевидно, все еще причиняет сильную боль.
Ее взгляд устремляется к земле. — Нет.
— А свадьба?
— Почему тебя это волнует? — Ее подбородок приподнимается. Ее глаза встречаются с моими. — Тебе жаль меня, потому что в моей семье такой беспорядок? Тебя развлекает моя боль?
Она, должно быть, действительно верит, что я монстр.
Раздраженный по причинам, в которые я не хочу вникать, я сжимаю челюсти. — Думай, что хочешь.
Она втягивает губы в рот. Ее ноздри раздуваются.
Затем, в мгновение ока, суровое выражение исчезает из ее глаз. Она выглядит… измученной. И я не знаю, то ли это давление со стороны работы, то ли ее личная жизнь тянут ее вниз, но внезапно мне захотелось, чтобы все ее проблемы исчезли.
— Что случилось? — Спрашиваю я, придвигаясь к ней поближе.
Она испускает долгий вздох, который, кажется, длится вечно. — Ничего. Я в порядке. Все замечательно. — Когда она поднимает взгляд, в ее глазах читается страдание. — Если вам больше ничего не нужно, мистер Алистер…
— Ничего не нужно. — Нужно. Мне нужно, чтобы она была в моих объятиях. Мне нужно, чтобы она сидела у меня на коленях. Мне нужно, чтобы мои руки обхватили ее лицо, когда я целую ее, пока она не раскроет все секреты, шипы, раны, которые она никому не позволит увидеть.
Но это смешно.
Когда мисс Джонс убегает от меня, я чувствую себя раздетым догола. Перейдем к делу. Я сказал Иезекиилю, что не поставлю под угрозу свое видение Belle's Beauty, но из-за Кении мне все труднее и труднее оставаться сосредоточенным на своей цели.
Я не в настроении присутствовать на ужине, но я уже пообещал, и все меня ждут. Поскольку я буду поздно, я ухожу с работы пораньше, чтобы провести вечер с Белль.
Ладно, может быть, одна из причин, по которой я ухожу с работы, заключается в том, чтобы не наезжать на Кению. Она продолжает теребить мое сердце, хотя я думал, что оно давным-давно перестало биться.
Умный человек знает, когда отступить, и прямо сейчас мне нужно разобраться в себе, прежде чем я совершу какую-нибудь глупость.
Например, провести пальцами по ее мягкой коричневой коже и прижаться губами к ее рту.
Это дело о сексуальном насилии в стадии разработки.
А я не такой человек.
— Папочка, я не готова ложиться спать, — ноет Белль, отвлекая мои мысли от Кении.
Я провожу рукой по ее волосам. — Папочка хочет подоткнуть тебе одеяло, принцесса. Он может? Пожалуйста?
Белль морщит нос.
Я смеюсь. — Хорошо. Как насчет того, чтобы я прочитал две сказки на ночь?
— Три. — Она поднимает короткие пальцы.
Моя дочь — прирожденный переговорщик. Я горжусь. — Договорились.
После рассказов ресницы Белль тяжелеют. Я целую ее пухлые щечки, мое сердце трепещет.
Она — весь мой мир. Я не могу дождаться подписания лицензионного соглашения Fine Industries. Теперь, когда я нашел такого способного человека, как Кения, который поможет мне с Belle's Beauty, я наконец-то могу сократить эти суицидальные часы и проводить больше времени со своей дочерью.
— Папочка, — бормочет Белль в полусне.
— Да, принцесса?
— Когда мамочка возвращается?
Мое сердце замирает в груди. Я в страхе смотрю на нее сверху вниз. — Она не вернется, Белль.
Ее дыхание становится тяжелее.
Вокруг нас воцаряется тишина, пока я борюсь со своим чувством вины.
— Папочка, — невнятно произносит Белль.
— Да?
— Когда у меня будет новая мамочка?
У меня отвисает челюсть.
Я смотрю на свою дочь, когда она погружается в глубокий сон, ее грудь ритмично поднимается и опускается.
Новая мамочка?
Я, спотыкаясь, выхожу из ее темной комнаты, оставляя дверь приоткрытой.
Миссис Хэнсли на кухне. Она вытирает тарелки и столешницы. Мое лицо бледнеет, я опускаюсь на один из барных стульев.
Она хмуро смотрит на меня. — Алистер, ты не слишком хорошо выглядишь.
— Белль только что спросила о своей матери.
— Что она хотела знать?
— Когда Клэр вернется. Я-я сказал ей, что этого не случится.
— С ней все в порядке? — миссис Хэнсли морщится.
— Да, она была… — Я ошеломленно выдохнул. — Она вроде как смирилась с этим.
— Дети иногда такие. Она не до конца понимает концепцию смерти.
Черт, я взрослый человек и все еще борюсь с этой болезненной реальностью.
— И это все?
Я моргаю один раз. Дважды.
Миссис Хэнсли берет тряпку и вытирает ею руки, внимательно наблюдая за мной.
— Белль спрашивала о новой мамочке.
— О. — Тряпка выпадает из рук миссис Хэнсли. Она хихикает и наклоняется, чтобы поднять ее. — Это последнее, чего я ожидала.
Я вскакиваю со стула, опускаюсь на колени и поднимаю для нее тряпку.
Миссис Хэнсли споласкивает его в раковине. — Есть ли какой-нибудь шанс,
