можно сказать, что основными "рычагами" этого сложного и далеко еще не познанного механизма заведует, по-видимому, высший организм — растение. Как это ни парадоксально, но грибу при всей его инициативности и склонности к наступательным операциям отведена более пассивная роль.
"Рычагами" служат гормоны, ауксины, витамины, аминокислоты, антибиотики — широкий спектр физиологически активных веществ, которыми обмениваются партнеры. На судьбах каждого из них и всей микоризы в целом в немалой степени сказываются также внешние условия, например содержание в почве азота и фосфора, количество света и т. п. О многих причинах образования микоризы мы в лучшем случае можем лишь догадываться. Их продолжают утаивать в своем молчаливом согласии грибы — и растения, прячущие свои корни под землей…
Глава десятая
СИМБИОЗ В ИСТОРИЧЕСКОМ ПОТОКЕ ЖИЗНИ
…Каково бы ни было происхождение этого сложного чувства [симпатии, сочувствия. — В. Н.), оно должно было усилиться путем естественного отбора… В самом деле, те сообщества, которые имели наибольшее число сочувствующих друг другу членов, должны были процветать и оставить после себя большее число потомков.
Чарлз Дарвин
Вот и завершилось наше воображаемое странствование по удивительному и прекрасному миру, что лежит за "порогом вражды". Многие вещи в нем, возможно, показались вам даже фантастичными, точно в сказке "В Зазеркалье", которую рассказал Льюис Кэррол маленькой Алисе. У нас было время проникнуться оптимистическим и, мы бы сказали (если бы обитатели этого мира были существами разумными и действовали сознательно), гуманным принципом дружеского единения во имя лучшей жизни, господствующим в нем. Мы воочию убедились также, в сколь ошеломляющем множестве вариантов воплощается этот великий принцип в реальной действительности. Теперь нам известно, какие организмы и ради чего объединяются, как живут и передают эстафету дружбы следующим поколениям.
Но человек хочет знать все. Изучив отдельные явления, он стремится их систематизировать, выяснить, сколь часто они встречаются в природе, сделать еще какие-то обобщения и, если это возможно, вывести общие законы и построить теорию. На этом теоретическом этапе познания научные факты переходят во власть логики и философии — всей могучей силы человеческого мышления.
Попытаемся теперь и мы взглянуть на симбиозы не глазами восторженного наблюдателя, а пропустив их через призму трезвого и критического ума, одновременно аналитического и синтезирующего, паряще-абстрактного и прагматически-заземленного и вечно ищущего. Попытаемся уловить в потаенной жизни наших "героев"-симбионтов нечто несравнимо более важное, что могло бы подсказать правильный подход к решению некоторых более общих проблем. Ведь мудрой диалектике познания — видеть в малом великое — людей учит богатейший опыт науки.
В настоящей главе речь пойдет об одной проблеме — эволюции, или историческом развитии, симбиотического мира на Земле. Впрочем, проблема эта настолько емкая, что незаметно притягивает к себе все прочие, как крупные небесные тела притягивают более мелкие по закону всемирного тяготения. Мы постараемся выяснить здесь, как возникли и оформились дружественные союзы, как повлияли они на окружающий мир, оставшийся во власти вражды, и какова их возможная историческая миссия.
Пути, ведущие к содружеству
Все начинается со счастливой случайности. Если волей судьбы встретятся два существа и при этом окажется, что кто-то из них получит от другого пищу или укрытие, обретет большую безопасность или способность перемещаться за его счет, то у него будет больше шансов продлить свою жизнь и оставить потомство. Если вдобавок его случайному покровителю подобные посягательства не покажутся слишком обременительными, а особенно если и "покровитель" в свою очередь извлечет из такой встречи какую-то пользу для себя, то вряд ли придется удивляться тому, что их поначалу случайная кооперация, оказавшись полезной в борьбе за существование, сможет вновь и вновь повториться и по прошествии многих поколений окончательно закрепиться естественным отбором как ценное приобретение.
Здесь надо особо подчеркнуть, что отдельные случаи взаимопомощи, которыми полна жизнь, еще не составляют симбиоза. Настоящий симбиоз — это достояние опыта тысяч и миллионов поколений, закрепленного в инстинкте и жизнедеятельности их потомков генетически. Став наследственным, сожительство превратилось для симбионтов в основной закон и ведущий принцип жизни.
Симбиотические союзы возможны далеко не между любыми организмами. В них могут объединяться только существа с противоположными или сильно различающимися потребностями.
Напрасно было бы ожидать, чтобы когда-либо вступили в сожительство друг с другом два вида актиний, два вида гидр или цветковых растений, жизненные интересы которых близки или совпадают. Зато, чем дальше отстоят организмы один от другого по своим потребностям и организации, тем чаще практикуют они между собой тесный и взаимовыгодный союз.
Всего естественнее кооперация между представителями разных царств. В этом случае в лице симбионтов просто "персонифицируются" взаимодополняющие звенья природного круговорота веществ. Конечно, самые важные и плодотворные мутуалистические союзы устанавливаются между автогрофами и гетеротрофами. О широкой жизненной основе таких союзов, заключающейся в извечном "таинстве" фотосинтеза, мы уже говорили в главе о зеленых животных. К атому же разряду союзов можно причислить сотрудничество бактерии с животными и растениями, а также грибов с насекомыми, орхидеями или с водорослями (в теле лишайника). Мы много раз убеждались, что оно дает его участникам такие преимущества в жизненном состязании, которых они никогда не смогли бы приобрести, развиваясь порознь.
Таким образом, в подтверждение общего правила, в силу которого противоположности притягиваются, подобно разноименным полюсам магнита, мы можем сделать первое обобщение: естественными союзниками и наиболее вероятными кандидатами в члены симбиоза всегда были далекие формы. Можно сказать и наоборот: чем ближе организмы друг к другу, тем реже возникали между ними подобные отношения.
Если провести статистический анализ и попытаться хотя бы ориентировочно подсчитать число разных живых существ, способных к сожительству и взаимопомощи, отдельно по каждому царству, типу и классу, то мы сможем сделать еще один немаловажный общий вывод. Тогда окажется, что симбиозы встречаются гораздо чаще среди более низкоорганизованных форм (скажем, если говорить о животных, среди беспозвоночных чаще, чем среди позвоночных). В пределах же самих беспозвоночных они едва ли не пышнее всего расцвели у кишечнополостных (вспомним кораллы!) — первого и низшего типа многоклеточных животных. Здесь всего прочнее и сами союзы.
Понять это нетрудно. Ведь именно среди низших форм больше всего слабых и беззащитных, больше всего сидячих (прикрепленных), которым, не будь у них сильных и активных союзников, одаряющих их радостью передвижения, пришлось бы довольствоваться более скудными ресурсами своего вековечного пристанища. Им в одиночку было бы, конечно, несравнимо труднее отстаивать свои права на существование. Не удивительно также, что жизнь в симбиозе накладывает на эти организмы особенно глубокую печать, подчиняя требованиям симбиоза уже саму их телесную организацию. По сравнению с низшими высшие
