Сварт остановился, точно дал себе сигнал, четко проанализировав сложившуюся ситуацию: все закончилось.
Он последний раз опрокинул ведра, спрыгнул с крыши и опустил руки. Возле капитана собралась его перепачканная сажей команда.
Сварт молча пришел мимо них. Обратно. В хлев. Все поплелись, шатаясь от усталости, за ним, все: Мани, Скерсмол и Сумеречный Эльф, который успел уже принять благодарность за спасение жизни. Он успел стать для кого-то героем.
– Я спас эту жизнь, но не могу уберечь миллионы других, – виновато прошептал он. – Да, высшая справедливость. И все-таки я спас эту жизнь. И каждая жизнь стоит миллионов. Нет, жизнь – бесценна.
Команда вошла в пропахший дымом хлев. Мани прижалась к перепуганному теленку, от которого не отходила не менее перепуганная корова. Казалось, Мани воевала с огнем ради этого существа, которому не сулила долгая жизнь. Ведь бычков растили на мясо.
Скерсмол забился в угол, продолжая неслышно скулить, сетуя на свою бесполезность. Сумеречный Эльф остался, как он объяснил, в карауле.
А Сварт, не ощущая, что происходит, не думая, как он выглядит, дошел до измятого сена, накрылся им с головой. И точно провалился.
Ни снов, ни вечного недоверия. Ни голосов, требующих Алмаз Времени. Прекрасно!
Глава 20. Наутро, часов в шесть, команда вышла из хлева в таверну, где неслышно расселась за квадратным грубо сколоченным столом.
Сварт рассудил, что пора получить вознаграждение за труды. Ведь так бы он ни за что не полез в ненужное лично ему предприятие, из-за которого у него теперь были опалены густые черные брови, покрылась копотью новая одежда и стали закопченными даже стекла очков. Да еще голос ушел в какой-то свистящий хрип и в груди все болело от проглоченного дыма. Впрочем, все это были мелочи. Они не доставляли особенных неудобств.
Одна только загвоздка не давала ему покоя: ни у него, ни у команды не было при себе никаких документов, и трактирщик снова мог их шантажировать стражей. Тогда Сварт убил бы его на месте. Но трактирщик, на его счастье, оказался очень приветлив и добр. Он подскочил к их столу, едва ли ни кланяясь:
– Господин! Где же вы были? Я вчера всё искал вас!
– В хлеву мы были. В хлеву, – мрачно и отрывисто отвечал охрипший от дыма Сварт, понимая, что теперь имеет право приказывать: – Два пива и что-нибудь самое крепкое в вашем городе. За счет заведения.
– А мне? – спросил Сумеречный Эльф, на что Сварт снова ответил:
– А тебе не положено, падла.
Собеседник изобразил привычную обиду. Его перепалка с капитаном всех забавляла. Мани даже рассмеялась от комичности, с которой Эльф приподнимал брови и кривил рот, точно закопченный клоун. Сварт отметил, что и его уже веселит некоторое шутовство Сумеречного Эльфа. Хотя капитан по-прежнему ненавидел навязавшегося спутника. Уж точно не собирался угощать его.
Трактирщик немедленно принес два пива и что-то прозрачное в небольшом стакане. Более прозрачное, нежели обычный самогон. Сварт одним махом выпил обжигающий напиток. Еще более обжигающий, чем обычно, из-за ободранного гарью горла. Казалось, ему нравилось мучить себя.
Опьянение не наступало, не приносило радости или забвения. Поэтому обычно он не злоупотреблял крепким напитками. Теперь Сварт только слегка прикрыл глаза, ощущая, как по телу расходится тепло, ускоряя ритм сердца.
Трактирщик неловко стоял рядом со столиком, наворачивая на руки белый фартук, разумеется, уже новый. Предыдущий пришел в негодность от копоти и дыр, проделанных искрами.
– Ох! Добрый господин! – начал трактирщик: – Простите меня за мою неучтивость накануне! Если бы не ваша помощь, мой трактир сгорел бы, как тот дом. Я согласен разместить вас и ваших друзей за полцены. Нет-нет! Четверть цены!
Сварт, протирая закопченные очки, самодовольно улыбнулся: «Неплохое начало в этом городе! Будем держать лицо. Главное, чтобы никто из этих идиотов рядом со мной не сорвался и не вытворил что-нибудь. Хотя… что им скрывать».
Начало было положено. Наставало время примерять новую маску, выстраивать новый образ. Впрочем, щедрость трактирщика ограничилась одной крошечной комнаткой с единственной кроватью на четверых. Зато, помимо комнаты, все-таки ощущая себя должником, жадный хозяин подобрал для «дорогих гостей» новую одежду взамен перепачканных сажей тряпок. Сварт оказался в черном костюме с пиджаком, надеясь с появлением денег и корабля поменять его на камзол с позументами. Но в городе такая одежда ни к чему не обязывала, помогая выгодно слиться с толпой.
Наконец удалось по-настоящему привести себя в порядок: смыть мылом копоть, убрать острым лезвием густую щетину, подстричь покороче черный «ежик» волос. Вновь он возвращался к образу хладнокровного зануды, раз уж такой навязывали. Раз такой был удобен в данный момент. По крайней мере, уже никто бы не назвал голодранцем.
Команда тоже стала выглядеть немного приличнее. Когда все отмылись и перестали походить на чумазых трубочистов, Сварт объявил, что необходимо исследовать город.
Они вышли на улицу, прошествовав мимо сгоревшего дома, среди угольков которого бывшие жители пытались найти хотя бы какие-то уцелевшие ценности. Сварта не заботила судьба погорельцев. Команда же не сочла нужным комментировать события минувшей ночи.
Вчетвером они дошли до оживленной главной улицы, от которой расходилась сеть переулков и дворов. И там Сварт спохватился:
– Скерсмол, запиши на свой счет мои расходы. Четверть, так и быть.
– Нас и так четверо… – пробормотал Скерсмол, но, поймав взгляд Сварта, только ответил: – Есть, капитан!
И Скерсмол послушно вытащил откуда-то из глубоких карманов потрепанных штанов запыленные блокнотик с огрызком карандаша. Как выяснилось, туда он записывал, сколько и кому был должен. Блокнотик представлял собой испещренное мелкими буковками сборище пожелтевших страниц, почти целиком заполненных. Приходилось писать на обложке, а вычеркнутых фамилий оказалось ничтожно мало. Сварт решил, что уж он точно вытрясет с прохвоста положенные деньги.
– Сумеречный! – намекнул он второму наглому типу, который тоже не считал нужным платить по счетам.
Сумеречный Эльф равнодушно наколдовал свою долю расходов и отдал капитану.
– Так, исследуем город. Встречаемся вечером в той же таверне. Если узнаете, что нас здесь ищут, любым способом немедленно предупреждаете остальных. Скажем, машете какой угодно тряпкой с той башни. Ее видно отовсюду.
Вдали, на главной площади, действительно маячила красная крыша колокольни беленого собора. Сварт понимал, что условный сигнал в случае обнаружения стражниками подавать опасно. Но он и не собирался, а вот команда недоумков могла и услужить. Даже если кому-то пришлось бы пожертвовать собой.
